Наследник древней силы 2. Обратно в ад - [2]
— Не поцарапаю. Эх, жаль, погода паршивая, — он посмотрел в окно и отхлебнул виски, — даже не искупаться теперь. Вот у нас всё время так. Север, мать его.
— О погоде думаешь, когда у нас такая жопа? Ноги убрал, я сказал, — произнёс я строго.
Лёха посмотрел на меня исподлобья:
— Ну что опять раскомандовался? Надоел уже.
Однако ноги он убрал. Лёха уже давно понял, кто тут главный, но до сих пор ворчал, когда я его о чём-то просил, и выполнял мои просьбы нехотя, с таким видом, будто делает одолжение. Но как бы он ни артачился, в конечном итоге всё равно слушался меня. С тех пор, как я его подавил морально во время разговора на берегу озера, Лёха так и не научился сопротивляться моему влиянию и уступал во всех спорах. Изначально он один собирался участвовать в собраниях семейного совета, а в итоге оказался в роли молчаливого наблюдателя, потому что я так сказал. Впрочем, с сегодняшнего дня мы оба оказались в таком положении.
В висках пульсировала боль. Я потёр их пальцами, но легче не стало. На столе — стакан с водой. Выпил. Уже два раза за сегодняшний день я закидывался таблетками от головы. Ненадолго отпускало, но вскоре недуг возвращался и опять сверлил черепную коробку. Сказывалось напряжение, которое я последнюю неделю испытывал постоянно. Общение с роднёй давалось непросто. Буквально кожей чувствовал, насколько им всем не нравится моё присутствие. На меня смотрели, словно на самозванца, и во время семейных собраний не отпускало ощущение, что я — незваный гость на их вечеринке. Впрочем, возможно, я излишне себе накручивал.
И ладно бы только головные боли покоя не давали, так нет же! К ним ещё и галлюцинации примешивались. Картины серой пустыни или призрачных существ мелькали перед глазами в самый неожиданный момент. Видения были кратковременными и мимолётными, словно ощущение дежавю, они походили на помехи, пробивающиеся откуда-то извне и нарушающие привычное мировосприятие. Иногда они пугали, иногда я едва мог понять, что видел. Но это было ненормально. Кажется, стоило показаться врачу…
Видя моё состояние, даже Лёха мне посочувствовал.
— Ты что такой злой сегодня? — спросил он. — Гавкаешь, как собака. Скоро кусаться начнёшь. Расслабься. Старики сами разберутся. Нам-то чего напрягаться? Я тоже с этими делами загрузился на самом деле. Хорошо, что дядя Ваня взял всё на себя.
— На семье висит обвинение, непонятно, что будет с Колей и остальными, враги хотят забрать наш завод, а ты спрашиваешь, что я такой злой? А ты как думаешь? — я повернулся на стуле к Лёхе и постучал пальцем по голове. — Не будь идиотом. Если тебе на всё насрать, это не значит, что и другие такие же.
— Да пусть старики разбираются. Нам-то какое дело? Вон Коля лез, куда не следует — теперь его закрыли. Мне оно надо? Не, я так не хочу. Сейчас получу свою долю, сдам экзамены — и всё, до свидания. Свобода, блин!
— Ага, свобода… Дядя Ваня тебя запряжёт куда следует, будешь на семейку пахать. И меня — тоже.
— Дааа уж… — протянул Лёха. — Это точно. Ничего, устроимся как-нибудь. Сейчас бы наследство получить. Не понимаю, почему без Коли-то это такая проблема? Пусть решит там, что ему нужно, и передаст через адвоката. Что сложного?
В этом я был согласен с Лёхой: наследство мне тоже хотелось получить поскорее. Сейчас я жил фактически в долг, и так будет продолжаться до тех пор, пока деньги и ценные бумаги отца не окажутся у меня на руках. На самом деле эта канитель напрягала всех наследников, но сделать мы ничего не могли.
Насчёт будущего я, конечно, размышлял не как Лёха. У меня имелись более серьёзные планы. Получив наследство, я намеревался заняться собственным бизнесом и первым делом внести долю в наше совместное с Белозёрскими предприятие. Сейчас сделать это не представлялось возможным, род отказывал в займе требуемой суммы даже в счёт будущего наследства, мотивируя своё решение тем, что у нас большие финансовые трудности.
Это действительно было так: непонятная ситуация с отелями на юге и остановка оружейного завода сильно подорвали экономику рода. Но я ведь даже собственные деньги не мог получить! На «карманные расходы», конечно, имелись средства: на счету лежали полтора миллиона, но это — капля в море по сравнению с тремястами пятьюдесятью миллионами, которые требовалось выделить на строительство завода.
Перед Белозёрскими я оказался в неловком положении: согласие-то дал, а значит, нужно внести деньги, хотя бы десять процентов от требуемой суммы, но я тянул кота за хвост. Максимилиан понимал мою ситуацию, однако намекнул, что если в течение трёх месяцев от меня не поступят средства, его род найдёт более надёжного партнёра. Поэтому я и торопил события.
Мы с другими наследниками, секретарём отца, адвокатом и нотариусом три дня подряд сидели вечерами и обсуждали, кому что достанется. Встречались даже офф-лайн. Ради этого в особняк явились обе мои старшие сестры и сестра от второй жены отца. Всего от второй жены у Эдуарда Вострякова было трое детей, но двое ещё учились в школе, и их интересы представлял секретарь Дмитрий Прокофьевич, как и интересы Екатерины Сергеевны, которая до вчерашнего дня находилась за решёткой. Но ей и её детям полагалось всего пять процентов отцовского наследства, поэтому определить им долю оказалось относительно просто. А вот с Лёхой и двумя родными сёстрами было сложнее.
Артём — самый обычный парень девятнадцати лет от роду. Он вырос в семье княжеских слуг, и жизнь его определялась волей рода, которому служили родители. Именно по воле рода он оказался на войне, где и был тяжело ранен. Пока Артём валялся без сознания, к нему явился загадочный незнакомец, рассказал странные вещи и, прежде чем исчезнуть, даровал силу. В один миг у Артёма оказались открыты все четыре энергетических канала, что большая редкость даже для бояр и князей. Когда он вернулся домой, его способностями начинают интересоваться знатные роды и спецслужбы.
Операция спецслужб по аресту Артема Вострякова оборачивается вооруженным конфликтом между Новгородом и Москвой.
Когда в танк попал снаряд, я даже не успел сообразить, что произошло. Сообразил только потом, очнувшись в роскошных апартаментах в теле семнадцатилетнего молодого человека — отпрыска одного из знатных родов. Но жизнь от этого проще не стала, поскольку очнулся я как раз накануне моего изгнания. Придётся теперь самому устраиваться в новом мире, попутно разбираясь с врагами и недоброжелателями, которые начали липнуть ко мне с самого первого дня.
События, о которых идет речь в романе «Мир, в котором тебя нет», открывающем дилогию о стране Йер, могли произойти как в далеком будущем, так и в наше время, и в далеком прошлом.В некотором царстве, в некотором государстве… Так можно было бы начать рассказ об этой истории. Впрочем, это совсем недалеко от истины: однажды ранним солнечным днем мужчина средних лет вошел чрез Западные ворота города Халлата — столицы Йера, являющегося провинцией Кахимской империи на планете Дашхут. Он прибыл сюда инкогнито со специальным заданием: создать в Йере буферную зону, которая могла бы остановить мощную событийную волну, способную разрушить не только планету Дашхут.Он раньше бывал в Йере, жил там и стал кумиром его жителей и врагом его властей придержащих.
Войны Кланов продолжаются. На заключительном этапе вторжения во Внутреннюю Сферу Клану Кота поручено разделить коридор наступления с Кланом Ягуаров. Похитив у Ягуаров несколько планет, они далеко углубились во Внутреннюю Сферу. Когда же минует срок Токкайдского договора, Коты должны будут устроить с Ягуарами гонку к Терре. Но Клан Дымчатых Ягуаров не желает уступать Клану Кота: на основе своего лучшего генетического материала он создает секретную армию «Тау», появление которой во Внутренней сфере означает, что пришло время собирать кровавый урожай.
(3 февраля 3004 года)Дом Куриты обезглавлен. Координатором Синдиката Драконов становится сын убитого — Такаши Курита. Ему предстоит принять нелегкое решение, ведь воинов, не сумевших защитить хозяина, ожидает смерть. После долгих допросов в Корпусе Внутренней Безопасности их предадут позорной казни. Единственная милость, о которой провинившиеся могут просить нового Координатора, заключается в том, чтобы он разрешил им наказать самих себя, как этого требует древний обычай.
8 октября 1941 года после ожесточенных уличных боев немецкие войска берут Москву. Следующим летом, нанеся сокрушительный удар на Волжской Дуге, Вермахт прорывается к бакинской нефти, Роммель громит англичан в Палестине, а Япония, уничтожив Тихоокеанский флот США при Мидуэе, объявляет войну СССР…Если бы Вторая Мировая пошла по этому, самому неблагоприятному сценарию, смог бы Советский Союз устоять – или рухнул бы как «колосс на глиняных ногах»? Как Сталину переломить ход войны? И какую цену придется заплатить, чтобы вернуть историю в прежнее русло и отбить у врага разрушенную Москву? Проверяя прошлое на прочность, этот фантастический роман ставит самые острые и запретные вопросы.
Он родился с долгом в сердце. Он обличен властью, доверенной ему другими людьми. Он стоит на страже закона, чтящего бесценность человеческой жизни и торжество Добра в обществе, где все люди братья. На защиту таких, как он, надеется вся Земля… Сможет ли он достойно вынести бремя ответственности, возложенное на него людьми и обществом? Сможет ли он удержаться и не переступить грань дозволенного? Хватит ли у него сил и мужества покарать зло? Сможет ли он сохранить и удержать свою любовь?.. Роман «Чаша Огня» рассказывает о приключениях молодого поколения защитников обновленной Земли, пришедших на смену прежним героям цикла «Лицом к Солнцу», перенося читателя на 20 лет вперед от событий, описанных в романе «Лик Зверя».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.