Наследницы - [72]

— Да, мисс, — скромно ответила девушка, но когда Джонсон отвернулся, она позволила себе улыбнуться.

— Лорд Маунтджой задерживается из-за тумана, мисс. Он приедет сюда при первой возможности, — сообщил Джонсон. — Две других молодых леди уже приехали. Обед планируется в половине восьмого. Напитки, если вы их любите, в семь в малой гостиной.

— В малой гостиной, — повторила Лаура. — Спасибо, Джонсон.

Лаура обошла свою комнату, осматривая одну за другой восхитительные вещицы тонкой работы и прикидывая их возможную стоимость. Она опробовала кровать и нашла ее твердой, но удобной, что было гораздо лучше, чем в большинстве английских домов, где новые матрасы не считались предметом первой необходимости и где продолжали спать на старых викторианских, набитых конским волосом, у которых со временем образовывалась вмятина посредине, а выпиравшие пружины врезались в бока.

Лаура села за туалетный столик и посмотрела на себя в зеркало в серебряной оправе, желая узнать, стала ли она выглядеть лучше в этой дорогой обстановке, чем дома, когда смотрелась в маленькое простое зеркальце. Затем она прошла в ванную комнату, где Джози наполняла для нее ванну. Открыв флакон с солью для ванны, Джози понюхала ее.

— Запах розы, конечно, — сказала Лаура.

— Чего же еще, мисс, — согласилась служанка. Их взгляды встретились, и они обе рассмеялись.

Сев на край ванны из розового мрамора, Лаура спросила:

— Скажи мне, на что это похоже — работать здесь?

— Похоже, мисс? Ну, я полагаю, что это хорошая работа. — Взяв из шкафа розовый банный халат и розовые тапочки, Джози положила все это рядом с ванной. — Откровенно говоря, мисс, раньше я была просто горничной. Видите ли, здесь раньше не было молодых леди, а поэтому не было и нужды в их служанках. До того как умерла графиня, у нее была своя служанка, но с тех пор прошло более сорока лет.

— Ты хочешь сказать, что лорд Маунтджой жил здесь все эти годы один? — Лаура представила себе, как старый человек расхаживает по своему огромному дому и компанией ему служат только воспоминания.

— Совершенно верно, мисс. Раз в месяц он дает обед, чтобы, как он сам говорит, отдать долг, но настоящих развлечений здесь не было многие годы. Должна сказать вам, мисс, что мы все с нетерпением ждем какого-нибудь веселья. Бала или чего-то в этом роде. Это внесет оживление в старый дом.

Лаура знала, что нельзя расспрашивать слуг об их хозяевах, но любопытство взяло свое.

— Что представляет собой лорд Маунтджой?

— Мне трудно сказать, мисс. Я едва вижусь с ним. Но мне кажется, что он немного вспыльчивый, быстро выходит из себя. А вообще он прекрасный работодатель, мисс.

Лаура думала о лорде Маунтджое, лежа в ванне и вдыхая в себя запах роз. Ей было интересно, как он поведет себя, когда узнает причину, по которой она нуждается в его деньгах. Ну конечно, ей нужны не все деньги, но достаточно, чтобы купить конюшню и стать тренером. Она подумала, что он мог бы продать часть антиквариата из ее комнаты и ей бы вполне хватило этих денег. А для него это была бы капля в море.

Джози сказала ей, что нет необходимости одеваться к обеду, так как приезда лорда Маунтджоя пока не ожидается.

— За обедом вас будет только трое, — уточнила она, помогая Лауре одеваться.

Лаура надела шелковое платье цвета янтаря, которое бабушка перешила для нее из своего платья, янтарные серьги, тоже принадлежавшие ее бабушке, простой золотой браслетик, подаренный ей на восемнадцатилетие, и поношенные коричневые туфли.

Джози расчесывала ей волосы до тех пор, пока они не заблестели, затем спросила ее, не хочет ли она зачесать их вверх, на что Лаура ответила, что и так сойдет, и она была готова.

— Я готова к встрече со своей судьбой, — сказала она Джози и рассмеялась, вспомнив собственные слова, что ее судьба хуже смерти.

Сбегая вниз по широкой лестнице, она надеялась, что ее предсказание не сбудется.

Джонсон ждал ее в холле, чтобы проводить в гостиную.

— Другие молодые леди уже ждут вас, мисс, — сказал он, открывая дверь.

— Мисс Лаура Суинберн Маунтджой, — торжественно произнес он.

Высокая блондинка вскочила на ноги и, улыбаясь, направилась к Лауре. Вторая, рыжеволосая и красивая, стояла, лениво прислонившись к каминной полке. Она не сделала ни единого движения навстречу Лауре, и та догадалась, что она оценивает конкурентку.

— Рада познакомиться с тобой, — сказала Ханичайл, пожимая Лауре руку. — А это Анжу.

Анжу неохотно подала руку.

— Как было бы чудесно, если бы мы все стали подругами, — сказала Ханичайл, вся сияя. — Откровенно говоря, у меня никогда не было подруг.

— Означает ли это, что у тебя никогда не было и бойфренда? — спросила Анжу с презрительной усмешкой.

— Почему не было? Том Джефферсон — мой самый близкий друг. Нет ничего такого, что бы Том не знал обо мне. Ну почти ничего, — быстро поправилась Ханичайл.

— В самом деле? — ехидно спросила Анжу.

— Послушай-ка, Анжу д'Аранвиль Маунтджой, — сказала, разозлившись, Ханичайл. — Там, откуда я родом, люди не говорят намеками. Они высказываются открыто и честно.

— Браво! — Лаура восторженно захлопала в ладоши. — Но тебе надо привыкать к этому, Ханичайл. Англичане мастаки недоговаривать то, что у них на уме. Они обведут тебя вокруг пальца так, что ты даже не заметишь этого. А потом еще скажут, что это потому, что ты толстокожая. Я знаю это по своему опыту.