Наследница Роксоланы - [93]
Хорошая девочка. Очень хорошая, если к служанке «ханум» обращается. Для дочери шахзаде это даже слишком вежливо…
Совсем уж удивиться у Бал по-прежнему нет времени: другая дочь шахзаде, Айше, поднимает взгляд – и их глаза встречаются.
Взглядами можно говорить. Можно кричать от ярости или боли. Можно умолять о милости или даровать прощение. Можно все.
«Я не могу! – шепчут зрачки Айше (маленькая Михримах все еще сидит в обнимку с ней: хотя и извинилась перед служанкой, но никуда не пошла, Гёксель-ханум сама поспешила к ней с золотым блюдом, уставленным всякими вкусностями). – Я не знала, что это будет так! Я не хочу! Я не сумею!»
Рука ее тянется к груди, прикасается к вороту – и тут же отдергивается. Да, конечно, Айше обыскали не тщательнее, чем саму Бал, кинжал на шейной тесьме все еще при ней. Слезы моря, камень терпения – рукоять его, слоновая кость – его ножны, острейший дамаск – клинок его.
«И не надо», – отвечает взгляд Джанбал.
«Забери меня отсюда! Уведи!»
«Сейчас. Сегодня же».
– Так что же ты мою дочь не режешь?
Это сказано не через зрачки. Голос настоящий, звучный и уверенный, мужской. Нетерпеливый. И, конечно, говорить так тут может только один человек.
– Что же, говорю, ты не пытаешься ее зарезать? Или хотя бы заслониться ею, приставить лезвие к ее горлу: мол, расступитесь, не то…
Бал вдруг ощутила позади себя чье-то присутствие. Не оборачиваясь, рысьим прыжком метнулась вперед – приземлилась прямо посреди комнаты, в трех шагах от Айше с девочкой, и увидела, как рука Айше повторяет недавнее движение к вороту. Только на сей раз стремительно, без дрожи.
Еще миг – и воздух прорезал летящий блеск: дочь шахзаде Мустафы, все так же сидя на полу в обнимку с Михримах-младшей, одним движением выхватывает из-за пазухи кинжал и, не вставая, мечет его в шахзаде Баязида.
Между ней и ним не более пяти шагов.
Время останавливается. Нет, оно напрягается, как жильная тетива лука; плывет и тянется, как патока в голосе Гёксель-ханум (та сейчас пронзительно визжит, но этот звук существует словно бы отдельно). Медленно ползет через мгновения и шаги кинжал; выскакивает кто-то из потайной двери позади Айше; кто-то другой, ранее бывший за спиной Джанбал, кидается на нее столь же стремительно и медлительно разом, движением пловца протискиваясь сквозь загустевший воздух…
Нож, даже специально предназначенный для метания (а бебут все же не таков) – не самое страшное на этом свете. На тренировках они с братом в трех случаях из пяти успевали отбить метательный клинок саблей, в семи из десяти – уклониться. Баязид – воин. Он учился дольше, чем они, и выучился большему. Видно, что он отслеживает полет кинжала, определяет, куда тот направлен – не в лицо, не в шею, – и… даже не предпринимает попытки уклониться. Хотя направлен кинжал в грудь. В левую ее сторону.
Тут все и объединилось. До невозможности легкая возможность наняться во дворец, оскорбительно небрежный обыск… Вежливость девочки, зовущей служанку «ханум», и то, с какой охотой она слушает сказки, даже не думая капризничать…
Ну и то, как шахзаде Баязид смотрит на летящий ему в сердце кинжал.
Дальше бытие обретает обычную скорость. Визг служанки взмывает до немыслимой высоты; на Бал и Айше обрушиваются одновременно, по двое на каждую, валят на пол, умело заламывают руки; бебут с янтарной рукоятью ударяет Баязиду в грудь напротив сердца, пробивает атласный кафтан и остается торчать.
– Я не твоя дочь, почтеннейший эфенди, – говорит девочка столь же вежливо, как давеча обращалась к служанке. Она, по-видимому, совсем не поняла, что происходит вокруг. – Мне сказали, что сегодня меня будут звать «госпожа Михримах», но все равно мой отец – не ты. Он служит в дворцовой кухне, и его зовут…
– Ладно, не продолжай. Пусть зовут как угодно.
Джанбал распластана на полу, но лицо ее обращено в сторону шахзаде, она все видит, как и Айше, лежащая рядом с ней щекой к щеке. Баязид, не морщась, спокойно выдергивает кинжал из своей груди. Подносит острие к глазам. Внимательно рассматривает.
– Хорошая сталь, – говорит он, ни к кому не обращаясь. – Не в кольчугу ведь ударило, а прямо в пластину чахар-айнех[22], – а клинку хоть бы хны. Впрочем, к иблису клинок, отличной стали у меня на десять жизней хватит. А вот рукоять…
Шахзаде с одинаковым любопытством попеременно смотрит то на эфес бебута, то в лицо Айше.
– Это о нем писал мой брат, твой дядя? – с интересом осведомляется он.
Айше рвется из удерживающих ее рук и кричит – так страшно, что ее голос перекрывает визг до сих пор не умолкающей служанки. Баязид морщится и делает знак: увести.
– Что он говорил о брате? – спрашивает Бал.
– О ком? – Айше с трудом шевелит разбитыми губами.
– О брате. Или о дяде.
Они лежат рядом, связанные, в какой-то полутемной каморке. Каменный пол холодит тела сквозь рваные циновки.
– А это имеет теперь какое-то значение? – горько усмехается Айше.
– Не знаю. Вряд ли. Что сейчас вообще может иметь значение?
Странно, что их не разлучили сразу. Возможно, у шахзаде для этого не так-то много помещений, особенно если он стремится сохранить дело в тайне: это ведь не его собственный дворец. Но, может быть, дело проще: Баязид уже знает все, что ему нужно, и об Айше, и о кинжале. А прочее ему попросту не интересно.
Блистательная Порта. Среди наложниц султанского гарема оказались Анастасия, Элизабет и Мария. Юные девушки из разных семей, разных стран и разной веры… В атмосфере интриг, зависти и предательства новоиспеченные Махпейкер, Башар и Хадидже все же сумели стать подругами. Но лишь одна из спутниц султана может получить новое имя «Кёсем» – «самая любимая». Кому же суждено стать избранницей османского правителя?
Османская империя, ХVI век. По мусульманским поверьям рождение двойни – плохой знак, и второй ребенок – дитя шайтана. Поэтому султан узнал только об одной из дочерей, а маленькая Орыся стала сокровенной тайной прекрасной Роксоланы. Сестры росли во дворце и часто менялись ролями, чудом избегая разоблачения. Однажды они обнаружили в заброшенной башне пленников – молодых и пригожих Тараса и Ежи. Впервые в жизни девушки влюбились и, чтобы быть вместе с любимыми, решили организовать побег. Но в назначенный час только одна из сестер оказалась способна бросить все и пойти за любимым на край света…
Клеопатра — самая загадочная царица Древнего мира. Она была женой самого Цезаря, великого императора Римской империи. Однако сердце ее завоевал вовсе не грозный владыка мира, а его самый преданный воин — Марк Антоний. Именно ему она предложила помощь, когда тот вел войну с Октавианом. Именно из-за сообщения о его смерти она стала такой… странной. Принеся жертву кровавой богине Сохмет, Клеопатра обрела невиданные ранее силу и власть, и теперь она отомстит Риму за все.
Роман «Девадаси» рассказывает о судьбе девушек-жриц, «жен бога», смыслом жизни которых становится танец. Вот только желание обрести женское счастье по-прежнему волнует их…
Желая спасти брата, Марселла Ханникат готова пожертвовать всем, даже собственной добродетелью, и в результате оказывается во власти некоего милорда Вольфа, человека с загадочным прошлым и не менее интригующим настоящим.Проведенная с ним ночь роковым образом меняет жизнь самой Марселлы и ее близких…
Женщины с сильными характерами, способные во имя любви подняться над предрассудками общества; женщины, успешно справляющиеся с эгоизмом и самонадеянностью представителей «сильного» пола; женщины, доказывающие неоспоримое преимущество благородства души над благородством происхождения, — таковы героини романов современной немецкой писательницы Мари Кордоньер.На русском языке романы публикуются впервые.Юная фрейлина королевы Екатерины Медичи вступает в соперничество с могущественной фавориткой Дианой де Пуатье…
Петербургская незамужняя барышня Софья Загорская, старшая дочь тщеславной светской дамы, становится предметом страсти князя Павла Пронского — мужа своей сестры. От отчаяния Софья решает покинуть родной дом. Счастливый случай сводит ее с молодой итальянкой Фабианой ди Тьеполо, живущей в России и собирающейся вернуться на родину. Обе девушки покидают Петербург и едут в Италию. Из Москвы, меж тем, на поиски сбежавшей супруги отправляется Александр Тургенев. Его путь тоже лежит в Италийские пределы. Судьба сводит вместе Александра и Софью.
Ванда Садбери и Роберт Каннингем были друзьями с детства. Они так хорошо знают друг друга, что не желают даже слушать намеки окружающих на перспективу брака. Путешествие по Европе, предложенное отцом Ванды, помогает им увидеть свои отношения в совершенно новом свете. Оказывается, что Греция, страна богов и храмов любви, способна дарить своим гостям невероятные сюрпризы...