Наследие татар - [66]

И вот что интересно: до нас дошли-таки сведения том, что Борис Годунов – еще до формального избрания его Московским царем – уже имел титул царя, притом властью обладал неизмеримо большей, чем у московского царя Федора. Да к тому же Борис Годунов имел огромный авторитет в татарском мире. Например, Борис Годунов, наряду с другими татарскими ханами-ордынцами, «еще в 1591 году, за 7 лет до смерти царя Федора, был назван царем, причем не где-нибудь, а в официальном подлинном документе, сохранившемся до нашего времени!» (60, с. 222). Этот документ – письмо хана Перекопской Орды (Крымского хана)[69]. Притом на письме том сохранились записи, произведенные также и сотрудниками канцелярии московского царя Федора (там же). Это говорит о том, что наличие «еще одного» царя над Московией не было странностью – ни для крымского хана, ни для московского царя Федора и сотрудников его канцелярии.

Стоит сказать, что также и Кадыр Али бек (би), автор татарского «Сборника летописей» (XVI век), притом «самый могущественный из всех татарских мурз-карачи»[70](Г. Ф. Миллер), писал о Борисе Годунове именно как об ордынском хане, общем для русских и татар (79).

Вот против этого ордынского хана и была направлена агентурная работа и мощнейшая пропагандистская кампания иезуитов и западников. Разумеется, вначале иезуиты и их пособники Романовы-Захарьины попытались ликвидировать Бориса Годунова и организовать переворот. Но первая попытка переворота, предпринятая в 1601 г., сорвалась. Заговорщики – группировка Романовых-Захарьиных – были разоблачены и осуждены. Основную, самую опасную часть группировки, ее «верхушку», отправили в ссылку в разные места.

Как видим, с государственными преступниками «в душе палач татарин Годунов» и его соратники-«палачи» обошлись более чем гуманно, – тем более по сравнению с «культурными западноевропейцами», карающими за подобные преступления мучительной смертью.

После этой неудачи с покушением и переворотом иезуиты и западники развернули крупномасштабную пропаганду в Московии против ордынского царя Бориса Годунова и его сторонников. По всей Московии с «превеликим усердием» шныряли тысячи лазутчиков-пропагандистов. Бориса Годунова обвиняли в захвате престола Московии «в обход династического порядка». Притом, что странно, царя Годунова обвиняли еще и в том, что его сторонники допустили «нарушения в ходе выборов» – мол, «нечисто избран» был он в цари. Последнее, видимо, было предназначено для тех, кто был достаточно просвещенным и не верил в «династическую легенду о Рюриковичах».

Еще Бориса Годунова пропаганда западников обвиняла в убийствах всех перечисленных выше царей – как московских, так и ордынских. Кроме, надо отметить, убийства ордынского царя Саина Бикбулата – царя Годунова обвинили в покушении на его убийство с помощью яда.

Еще пропаганда западников обвинила Бориса Годунова в убийстве царевича Дмитрия – вернее, опять-таки в покушении на его убийство, так как, согласно легенде иезуитов и западников, «царевич чудом выжил». Вот теперь вспомним про книжку-агитброшюрку иезуитского идеолога Антонио Поссевино о царевиче Дмитрии, который «чудом спасся, дабы по праву наследства занять московский престол».

Следует сказать, что Дмитрий, возможно, был на самом деле сыном умершего (отравленного западниками) царя Ивана, либо другого царя, то есть был, видимо, подлинным царевичем – имеются о том сведения. Но, во-первых, Дмитрий не был избран на царство по ордынским правилам, а был объявлен пропагандой западников «наследным царем, Рюриковичем». К тому же, с детства был Дмитрий воспитанником Романовых-Захарьиных и их сторонников – с момента «чудесного спасения» его «готовили на царство».

Само собой, сей царевич Дмитрий, появившийся в Польше в 1603 году, был приветливо встречен королем Польским Сигизмундом, снабжен финансами и наемным войском, в составе которого было множество западноевропейцев-иностранцев, а также иезуитов-инструкторов. Было набрано в войско Дмитрия также множество уголовников, называвших себя – для маскировки – «козаками». В общем, как в данном случае совершенно верно выразился Н. М. Карамзин, «ополчалась в самом деле не рать, а сволочь на Россию».

Полномочный представитель Папы Римского, посредничавший при встрече Дмитрия с Сигизмундом, «советовал действовать немедленно, чтобы скорее достигнуть цели: отнять державу у Годунова и навеки утвердить в России веру католическую с иезуитами», дабы «подчинить Риму все неизмеримые страны Востока!» (46, с. 239).

В августе 1604 года войско Дмитрия вторглось в Московию, где уже несколько лет вовсю шла пропаганда иезуитов и их пособников-западников. Помимо этого, вокруг Москвы шныряли «разбойничьи шайки» – отряды, сформированные теми же иезуитами и западниками, отлично вооруженные и имевшие в лесах базы с запасами продовольствия и боеприпасов. Эти отряды, в которых состояли также и «служилые люди» московской знати из прозападной группировки Романовых-Захарьиных, уверенно вступали в бои с довольно крупными подразделениями правительственных войск (36).

Возможно, и эта кампания иезуитов и западников потерпела бы поражение, как и в 1560–1570-х гг. К тому же последствия тяжелых войн того периода – как внутренней, так и внешней – были уже почти преодолены Московией.