Наследие - [23]

Она так привыкла к тому, что ее окружают голубоглазые эльфы, что было почти невыносимо видеть кого- то с таким же цветом глаз, как у нее… и кого-то с глубокими морщинами улыбки и прядями седины в спутанных рыжих волосах.

Став взрослыми, эльфы не старели. Только их уши менялись со временем, вырастая кончиками вверх через несколько тысяч лет.

— Посмотри, что у него в руках, — сказал Киф, указывая на левую руку мужчины, в которой он держал конверт, запечатанный символом, который они видели только один раз: два полумесяца, образующие свободный круг вокруг светящейся звезды.

— Это письмо дала тебе мама, — пробормотала Софи.

— Да. Похоже, я не следовал инструкциям мамы по доставке так строго, как она хотела.

— Что никого не удивляет, — вмешалась Ро.

— Конечно же, — согласился Киф, и намек на его ухмылку вернулся. — Но теперь мы точно знаем, что я доставил письмо. И я увидел парня, с которым она связалась. А теперь, когда я знаю, как он выглядит? Я могу снова разыскать его и узнать, чего от него хотела моя дорогая мамочка.

Глава 4

— Но… ты ведь знаешь, сколько людей живет в Лондоне, верно? — спросила Софи, хотя ей очень не нравилось быть разрушительницей надежд. — Это огромный город. Там, миллионы и миллионы людей.

И человек, которого нарисовал Киф, был довольно типичным британским парнем — от ярко-рыжих волос до локтевых заплат на блейзере. В каждом квартале было, наверное, по десять человек, похожих на него… не то чтобы бродить по миллионам лондонских улиц в поисках кого-то более уникального было бы намного легче.

— Вот тут-то и появляется Декс, — сказал Киф, захлопывая серебряный блокнот с самодовольной ухмылкой. — Я провел кое-какие исследования… о которых, э-э, не рассказывай Форкленатору, кстати. Я никогда не дойду конца, если он узнает… а оказывается, в Лондоне полно камер наблюдения. Итак, Декс взломает их систему и настроит ее на поиск любого, кто похож на мой рисунок. Он говорит, что рисунок достаточно детализирован, чтобы он мог найти точное совпадение… и это скажет ему, какая камера поймала изображение, так что мы точно узнаем, где парень. Все, что нужно Дексу, это несколько минут с одним из их компьютеров, чтобы он мог сделать свое дело, а потом мы просто сидим и ждем, когда сработают оповещения.

Софи хотела сказать, что они предполагали, что мужчина все еще живет в Лондоне, а он мог легко уехать за прошедшие годы. Но ее мозг был слишком занят, зацикливаясь на чем-то менее важном.

— Ты работал над этим с Дексом?

Ей удалось оставить фразу «без меня». Но невысказанные слова все еще чувствовались так, будто смотрели на них сверху вниз, требуя признания.

Киф постучал пальцами по корешку серебряного блокнота.

— Ну… мне нужен был Технопат. А Декс — самый лучший.

— Да, — согласилась Софи.

А еще он был ее лучшим другом.

И она понимала, что несправедливо чувствовать себя обделенной после всех тех случаев, когда она скрывала от всех то, над чем работала. Но это не помешало какой-то иголке кольнуть ее в сердце.

— Я собирался сказать тебе, — заверил ее Киф.

— Когда же?

— Скоро.

Это не было достаточно хорошим ответом… и Киф, должно быть, знал это, потому что снова напомнил ей:

— Ты была очень занята. Я не видел тебя больше недели.

— Ну, я была бы здесь, если бы ты сказал мне, что делаешь! И если Дексу придется ехать в Лондон, мне придется телепортировать его туда.

Сандор откашлялся.

— Мы придумаем, как взять тебя с собой, если понадобится, — пообещала она.

— Так и будет, — согласился Сандор. — Нет никакого «если».

— И это то, что мы уже планировали, — сказал Киф, что не заставило Софи чувствовать себя лучше. Во всяком случае, это как бы доказывало, что они ждали, пока им придется ее впутывать.

— А еще было бы гораздо быстрее, если бы ты позволил мне спроецировать твои воспоминания, — заметила она, чувствуя еще большее искушение схватить золотой блокнот и хорошенько рассмотреть все, что он скрывал.

Вместо этого она схватила коричневый.

Киф съежился, когда она переключилась на первое тщательно набросанное воспоминание, но не попытался остановить ее.

Он также не предложил ей начать помогать ему теперь, когда она знала, над чем он работает, заметила она… но тогда ей было уже все равно, потому что его картинки были еще более удивительными, чем она ожидала. Он использовал средство, которое она не знала… не краску, но цвета были слишком яркими для карандаша, и детали, казалось, менялись вместе с тем, как свет падал на бумагу. Ей казалось, что она на самом деле наблюдает, как Киф крадется ночью по территории Ложносвета, неся извивающееся зеленое существо, и играет с Фитцем в Ежевичный Марафон, пока Биана подбадривает их, и сидит со всеми Васкерами, глядя на разноцветные языки пламени ауренфлара. На следующем рисунке был изображен лорд Кассиус, покрытый какой-то густой липкой слизью. А остальные страницы казались пустыми, если не считать едва начатого карандашного наброска в середине тетради, где лишь смутно были видны тела. Невозможно было сказать, кто эти фигуры, но воспоминание выглядело так, будто это произошло в любимом месте Кифа в Ложносвете.

— Я не тратил много времени на счастливые воспоминания, — спокойно объяснил Киф, — поскольку в них никогда не было моей мамы, так что они не так важны, понимаешь?