Наследие мертвых - [52]

— Ведь у тебя нет семьи, и о тебе некому позаботиться, — отозвалась Джахель.

— Ну, я как-то и сам вполне справляюсь.

— Это не значит, что тебе всегда нравится так жить, — заметила девочка — Я думаю, любому человеку приятно и важно быть кому-то небезразличным.

Варвар почувствовал странную неловкость. Наверное, потому, что девчонка попала в точку. Сейчас, сидя за столом с Дарой и детьми, в число которых совершенно естественно входил и Райбер, он мысленно представлял себя главой семьи, и это не было Конану совсем уж неприятно или дико. Хотя он, конечно, понимал, что это не его семья и не его жизнь, и он здесь всего лишь случайный зритель и гость.

— У тебя ведь и дома, наверное, нет, — продолжала Джахель.

— У меня есть дом в Киммерии, — возразил Конан, — откуда я родом.

На этот вопрос он не мог ответить утвердительно, а лгать не видел нужды.

— Нет, — коротко ответил варвар.

— Значит, это не настоящий дом, — сделала вывод Джахель.

— Оставь Конана в покое, — велела Дара. — Ты его смущаешь. Что ты, в самом деле, устроила допрос?

— Это вовсе не допрос, просто мне интересно, как он живет, и если Конану не нравится, он сам может сказать мне, чтобы я замолчала.

Даже их голоса были так похожи, что, если не смотреть на мать и дочь, возникало ощущение, будто человек говорит сам с собой.

— Чем ты занимаешься? Ты наемник и турнирный боец, да? — снова взялась за Конана Джахель.

— Турнирный боец?

— Тот, кто дерется на турнирах вместо знатных господ, за деньги, — пояснила она. — Я видела, у тебя все тело покрыто шрамами.

— Джахель, — опять одернула ее Дара, недоумевая, что это нашло на ее дочь, обычно не отличавшуюся ни болтливостью, ни бестактностью: а сейчас девица как с цепи сорвалась. — Ты переходишь все границы приличий, дорогая.

— У меня и на лице достаточно шрамов, — заметил Конан, опуская вопрос, где и при каких обстоятельствах она так подробно его разглядела. — Тебе это кажется безобразным?

— Нет, — поспешно и серьезно отозвалась Джахель, — ты очень красивый. Просто я подумала, как ты, должно быть, страдал, когда они были свежими ранами. И был ли тогда рядом с тобой кто-нибудь, способный облегчить твою боль.

— Иногда, — неопределенно отозвался киммериец, не понимая, откуда у такого юного создания эти интонации взрослой женщины и умение столь точно и откровенно выражать свои мысли. То, что говорила Джахель, и главное, как она это говорила, было почти интимным.

Младшие дети, Райбер и Элай, не обращали внимания на взрослых и в разговор не лезли постольку, поскольку были заняты друг другом — похоже, они успели сдружиться не разлей вода. И Райбер, в самом деле, совершенно не отличался от любого обычного мальчишки. А вот Конгур сидел, словно набрав в рот воды — поведение сестры поражало его не меньше, чем Дару, а некоторые реплики даже заставляли краснеть. Он не узнавал Джахель! Конгур не мог припомнить, чтобы она когда-либо прежде позволял себе подобные вольности, общаясь с людьми, которые были в доме гостями. Обыкновенно Джахель вообще бывало не видно и не слышно, и вовсе не из-за излишней скромности, он-то знал, какой она может быть смелой, прямой и дерзкой, но из-за природного чувства такта. Будь Джахель постарше лет на пять, ее нынешнее поведение можно было бы расценить как откровенное заигрывание с мужчиной, и это у Конгура в голове не укладывалось. Будь она младше, ее слова сошли бы за проявление детской непосредственности. Но Джахель было почти тринадцать зим. Не дитя и не девушка. Вот и попробуй оценить, что у нее на уме.

— Тебе приходилось много сражаться, Конан? — продолжала Джахель.

Он кивнул, не вдаваясь в подробности.

— И убивать других людей?

— Случалось. Если они вставали на моем пути.

— Надеюсь, ты умеешь это делать, — изрекла Джахель.

— А что, ты подумывала о том, чтобы кого-то убить? — спросил киммериец, связывая ее слова с предыдущими, о том, не являлся ли он наемником. — И тебе нужен человек, способный это осуществить?

— Пока нет. У меня нет врагов, которых необходимо лишать жизни, чтобы устранить исходящую от них угрозу. Я просто имела в виду, что, когда человек погибает в бою, лучше, если сразу. И приговоренный к казни предпочтет, чтобы топор палача был достаточно острым и отсек голову одним ударом. Никто не хочет умирать долго и в мучениях. Поэтому если ты убиваешь, то милосерднее делать это наверняка. Быстро и не заставляя своего противника страдать от ран.

Положительно, Джахель была не только умна, но и обладала способностью мыслить весьма необычно.

— И ты полагаешь, что мои противники были неопытны или слишком жестоки, потому что я много раз бывал ранен, но при том не смертельно?

— Может быть.

— Джахель, побеждает тот, кто более уверен в себе, сильнее и быстрее в реакции, — как мог, объяснил ей Конан.

— Наверное, у тебя было много… — она замолчала, споткнувшись на слове, которое хотела произнести.

— Врагов? — помог ей киммериец.

— Женщин, — решилась Джахель. — Ты сильный и добрый. Тебя должны любить самые лучшие женщины. Почему же ты до сих пор не выбрал среди них ту, которая могла бы стать твоей женой и родить тебе детей?

— Совсем спятила, — развел руками Контур. — Остановит кто-нибудь это несносное создание или нет?! Джахель, ты что, не понимаешь пределов, за которые не следует переступать?