Наши люди в Шанхае - [17]

В ответ я только тяжело вздохнула. Прикинулась, что сочла вопрос «мамы в законе» риторическим.

— Вот видишь, Наташа, и сама не знаешь, что сказать, — обиженным тоном выговорила мне свекровь. — Неудивительно, что Славик ревнует.

— Кого к кому? — мрачно уточнила я.

На всякий случай уточнила. Исключительно из тактических соображений. Лишь для того, чтобы выиграть время.

На самом деле ход мыслей маман был мне предельно ясен:

а) Женитьба — дело хорошее.

б) Женатому мужчине живется на этом свете, легче, чем холостому.

в) Если мужчина предпочитает неустроенный быт холостяка счастливой беззаботной жизни в лоне семьи, у него должна быть для этого веская причина.

г) Для Алсуфьева такая причина — любовь ко мне.

д) Слава об этом догадывается и ревнует меня к Алсуфьеву.

Или Алсуфьева ко мне?

Впрочем, это неважно!

Важен вердикт, который с минуты на минуту огласит дорогая свекровушка. Похоже, она решила, что ее сыночек прав. У него действительно имеются все основания для того, чтобы возражать против моей поездки в Китай в обществе Алсуфьева.

Нет, это невозможно. Ревнующий Слава и влюбленный Алсуфьев! Хоть стой, хоть падай!

Любовь! Ревность! Какие страсти! Боже мой! Прямо как в латиноамериканской дебилиаде. Надо же такое придумать!

А может…? Нет, ерунда. Не может!

Или все-таки может?

Может быть Алсуфьев действительно испытывает ко мне какие-то романтические чувства?

Да, но почему он молчит? Ни разу, ни словом, ни намеком, ни единым взглядом Алсуфьев не дал мне понять, что я ему нравлюсь.

Не хотел разбивать семью? Я люблю Славочку, у нас с ним трое детей…

А что? Похоже на правду…

Глупости! На самом деле это полная чушь. Замужем я всего-навсего каких-то двадцать с хвостиком, пусть и длинным, а Сергея знаю всю жизнь.

Чего ж он раньше молчал, мой влюбленный Ромео? Ждал, пока я влюблюсь в другого, чтобы потом страдать?

Случается в жизни и такое. Тайная многолетняя любовь без надежды на взаимность, самопожертвование, душевные муки, терзания.

Нет, на Алсуфьева это не похоже. Он другой! Про него не скажешь: однолюб. Пересчитать романы Алсуфьева не хватит пальцев на руках. Он очень влюбчивый!

А что если влюбчивый Алсуфьев влюблялся себе, влюблялся в других, а потом вдруг взял и влюбился в меня? Недавно влюбился? Прямо сейчас?!

Жил себе, жил спокойненько, не обращая на меня внимания, а потом вдруг раз! И все! Пелена с глаз спала. Он влюбился?!

Любовь зла, полюбишь и козла…

Ой, нет, нет, нет! Какого козла? Господи, о чем это я? Тьфу, тьфу, тьфу, совсем у меня крыша съехала. Еще немножко, и обозвала бы себя любимую козлом.

Какой же я козел? И ничуточки я на козла не похожа. Ни на козла, прости, господи, ни на козу.

Я подошла к телевизору и посмотрела на свое отражение. Что ж?

Облик вполне человеческий. И местами вроде ничего. Но в целом? В целом — жуть!

Нет, нет, я не преувеличиваю. Наедине с собой я честна. Конечно, серебристый экран выключенного телевизора это не зеркало. Он, мягко говоря, слегка искажает. Я понимаю.

И все-таки в юности я была гораздо милее. Гораздо! И привлекательнее к тому же. Тут и говорить не о чем.

Надо ж было свекровушке такое придумать: я и Алсуфьев! Пора, видно, старушке с любовными романами завязывать. Хватит с нее. Почитала.

Буду ей теперь детективы покупать. Пусть их на сон грядущий запоем глотает.

А то я ей книжечки про lowe story стопками на дачу вожу, а она за мою же доброту подозрениями всякими нехорошими на мой же счет меня же и потчует.

Хотя… Хотя, Наталья Васильевна — дама приземленная, не фантазерка. С выдумкой у нее напряженно, моя «мама в законе» предпочитает строить свои догадки, основываясь на жизненном опыте окружающих. Если уж утверждает свекровушка, что Алсуфьев ко мне не равнодушен, то так оно на самом деле и есть. Напраслину возводить она не станет. У нее на любовные дела нюх. Маман на них собаку съела!

Нет, не понимаю я Алсуфьева.

— Алло! Алло! Наташа! — надрывалась свекровь на том конце провода.

— Да, Наталья Васильевна…

— Я вижу, ты меня совсем не слушаешь. Ты куда-то пропала! Может быть, тебя не интересует мое мнение?

Этого мне только не хватало. Хотела заполучить в лице свекрови союзника, а могу получить врага.

Не рой яму другому…

— Вы и впрямь думаете, что Сережа влюблен в нашу Наташу? — поспешила на выручку моя мама.

Обычно она предпочитает не вмешиваться в мои разборки со свекровью.

Бережет, то хрупкое равновесие, которое уже столько лет позволяет нам мирно, не нарушая душевного комфорта, сосуществовать в одном пространстве.

— Очень даже, — не стала запираться «мама в законе».

— Но это не так, Наталья Васильевна, уверяю вас. Вы ошибаетесь, — мягко попеняла ей мама. — Я знаю Сережу с раннего детства. У них с Наташей всегда были ровные дружеские отношения. Между ними не было даже детской влюбленности. А вы говорите о сильном, серьезном чувстве, которое…

— Тогда почему же ваш любимый Сережечка до сих пор ходит в холостяках? — резонно парировала «мамуля в законе».

— Не знаю. Не берусь судить. Тому может быть масса причин. Я знаю только одно, ревновать к нему мою дочь, по меньшей мере, смешно.

— Смешно, — с тяжелым вздохом согласилась свекровь. — Со стороны это выглядит смешно. Но вы ведь знаете мужчин, Екатерина Федоровна, миленькая, им не важен объект, для них важен процесс. Они наслаждаются своей ревностью. Николай Максимович мой, царство ему небесное, тоже бывало ревновал меня к каждому столбу. Тот не так посмотрел, этот не так улыбнулся, к этому близко подошла… Иной раз целый день дудит: ду-ду-ду и ду-ду-ду. Голова кругом! А вы говорите: «Смешно!» Тут уж, милая моя, не до смеха.