— Что вы такое говорите, — брезгливо сказал он, — вы пьяны!
— Так точно! — шепотом гаркнул подполковник. — Но я знаю… Ведь эта жаба пупырчатая была со мной…
— Говорите. — коротко приказал Огарио.
И подполковник заговорил. По мере его рассказа глаза у маршала расширялись, пока не вылезли на лоб. Когда рассказ закончился, он в восторге хлопнул Радовски по плечу — вернее, по телеэкрану, но даже не заметил этого:
— Вы будете полковником, Радовски, я вам обещаю! Срочно летите на космодром… да, не забудьте прихватить еще пару ящиков — за все платит Управление!
Подполковник оскорбленно вытянулся:
— Военные еще не нуждаются в благотворительности — я сам плачу за свой коньяк!
* * *
И все-таки хэппи-энд наступил — видно, есть такой закон природы для определенного рода литературы. Снова, сотрясая Землю, в космос рванули тысячи космолетов, ракет, кораблей — всего, что могло подняться. Снова разношерстная армада форсированным ходом направляется навстречу огромному флоту космических мазохистов-паразитов… Только загружены ныне боевые корабли не пушками да лазерами — путаясь в длинных коридорах и одеждах, барахтаясь в невесомости и распевая во все горло гимны и песнопения, тут роились христианские священники и блаженные маньяки, мусульманские муллы и председатели благотворительных фондов, буддийские монахи и представители многих, многих других религий, общественных движений и сект. Всех их объединяло только одно — исступленная любовь к ближнему, та самая любовь, что доконала докучливого пришельца и вынудила его бежать от пьяных объятий подполковника Радовски…
А вот и он сам, в обнимку с православным попом и бутылкой любимого коньяка. И на бутылке, и на погонах весело сияют золотом звездочки, числом — три. Маршал сдержал слово!
А по гулким коридорам кораблей раздаются сочные шлепки: сектанты самых изуверских направлений деловито бичуют себя во славу господа, готовясь к встрече. На Матушке-Земле хватает и своих мазохистов! Любителей в поход не брали — только профессионалов (заодно и профессионалок). Но, готовясь к будущему, и другие отклонения не были забыты — в Управлении Обороны уже вовсю планировались операции с применением… Но тут мой язык не поворачивается на произнесение названий, чудовищная непристойность которых ничуть не уменьшилась от звонкой латыни терминов. Ладно, оставим это на совести неунывающей военщины, главное все-таки в том, что человечество познало еще одну (правда, основательно избитую) истину. И сейчас по всем теле- и радиопрограммам идут проповеди признанных мастеров этого жанра, завершающиеся одним лозунгом, звучащем на всех языках с одинаковой призывностью:
«Возлюби ближнего своего, как самого себя… Если не хочешь остаться в дураках!»
