Наше море - [84]

Севастополь освобожден, но война на Черном море продолжается. Черноморский флот и вновь созданная Дунайская флотилия под командованием контр–адмирала С. Г. Горшкова по–прежнему содействуют войскам Советской Армии, высаживая десанты на западном побережье Черного моря, помогая 3‑му Украинскому фронту [231] в освобождении баз и портов Румынии и Болгарии от фашистских захватчиков.

В этих операциях принимают участие наши базовые тральщики.

Война не обходится без потерь. 2 сентября 1944 года в 6 часов 22 минуты недалеко от Констанцы при выполнении боевого задания был торпедирован немецкой подлодкой базовый тральщик «Взрыв». Погиб командир корабля капитан–лейтенант Сергей Семенович Грабильников, часть личного состава была подобрана подошедшими кораблями.

Это была последняя и потому самая горькая потеря. 9 сентября 1944 года фашистский флот на Черном море перестал существовать. Но для кораблей нашей 1‑й бригады траления война по–прежнему продолжалась.

Корабли Черноморского флота — линкор, крейсера и эсминцы — с нетерпением ждали возможности вернуться в свою родную базу — Севастополь. Для этого надо было тщательно протралить подходные фарватеры к Севастополю и, самое главное, надежно очистить от мин Северную и Южную бухты и другие места стоянки кораблей, что все вместе составляло Главную базу — Севастополь.

Невозможно хотя бы кратко рассказать обо всей кропотливой и опасной работе, которая была проделана. Одно было ясно: мин в севастопольских бухтах и на подходах к Севастополю великое множество.

Страдные дни были насыщены отвагой и упорным трудом. За один день 26 мая дивизион катерных тральщиков Волкова затралил и уничтожил сорок девять мин.

Приходилось уничтожать и плавающие мины. Штормами их выносило из морских глубин на поверхность, и они становились особенно опасными в ночное время. Некоторые из них за три года войны настолько обросли ракушками, что превратились в огромных колючих ежей. Однажды такую «бородатую» мину затралили, и Иван Васильевич Щепаченко обезвредил ее, а затем приказал ободрать ракушку и взвесить. Вес этих морских наростов превышал сорок килограммов…

Каждый день с рассветом люди на берегу и на кораблях готовились к выходу. Я любил эти утренние часы, когда еще не поднялось солнце. На деревянном настиле пристани и на бортах кораблей лежали крупные капли росы, голоса в прохладном воздухе звучали особенно отчетливо. [232] Все, кажется, подготовлено с вечера, но флагманский минер Щепаченко еще раз проверил готовность кораблей к тралению. Матросы бежали на берег, тащили запасной кабель, катили добавочную бочку с горючим. Наконец корабли по теплой, как парное молоко, воде отходили от пристани и начинали траление.

В восемь часов над пустынными бухтами Севастополя разносился перезвон корабельных склянок. На тральщиках поднимали военно–морские флаги.

Поднимали Краснознаменные военно–морские флаги базовые тральщики «Трал» и «Щит», «Арсений Расскин» и «Мина». Поднимали флаги и сторожевые катера 1‑го Новороссийского дивизиона, также награжденного орденом Красного Знамени за боевые дела.

Дни и ночи проводил на тралении флагманский минер Щепаченко. При тщательном обследовании севастопольских бухт водолазами было обнаружено в Северной бухте на грунте несколько больших деревянных ящиков. Они были похожи на магнитные ящичные мины, которые мы впервые обнаружили в Ялте. Но сколько ни воздействовали на них электромагнитными тралами, они не взрывались. Что бы это могло значить? Пришлось эти тяжелые ящики поднять со дна и вытащить на берег. Это были мины, но новой конструкции, поэтому мы решили их разоружить. За это рискованное дело взялся Щепаченко и старшина 1‑й статьи Андрей Гончаров.

Были приняты все меры предосторожности. И все–таки, когда Щепаченко и Гончаров стали снимать крышку с горловины, ведущей к взрывным приборам, оттуда с шипением вырвался воздух.

— Ложись! — крикнул Щепаченко Гончарову и сам упал на каменистую инкерманскую землю.

Прошло несколько тягостных, длительных минут. Щепаченко первым встал, и вместе с Гончаровым они приступили к извлечению приборов из корпуса мины. Через некоторое время Иван Васильевич подозвал нас к себе и показал на разоруженную мину.

— Ну вот, полюбуйтесь! — сказал он, обращаясь ко мне, и протянул прибор. Оказалось, что электрические проводники не были присоединены к взрывающим приборам. Что это было — небрежность в работе или сделано намеренно, чтобы мина не взорвалась?! Для нас это осталось загадкой. [233]Щепаченко, покачав головой, насмешливо сказал:

— Нет, не тот уже немец пошел, раз деревянные ящики делает!..

Севастопольские бухты тралили особенно тщательно электромагнитными и акустическими тралами, перекрывая все положенные нормы.

Траление было закончено в срок. Мы сделали все, что полагалось по существующим инструкциям, и даже сверх того.

Флагманский минер нашего соединения Иван Васильевич Щепаченко, являющийся душою разминирования севастопольских бухт, заявил: «После такого траления я как флагманский минер бригады, офицеры бригады и весь личный состав считаем, что нами сделано все, чтобы обезопасить стоянку кораблей Черноморского флота в Главной базе — Севастополь».