Наша лучшая зима - [24]

— Но у вас отношения, Ди‑Эй, — мягко возразила Дарби. — Вы так долго встречаетесь. Может быть, это не самые прочные отношения в мире, но это все равно отношения.

Ди‑Эй хотела бы верить в это, но вряд ли в это верит Мэтт. Он постоянно говорил о своем возвращении в Гаагу — словно использовал любой повод напомнить ей, чтобы она не рассчитывала на большее, чем эти затяжные каникулы.

Она посмотрела на бутылку, где на донышке осталось немного вина, и вздохнула:

— Надо допить. Думаю, что возьму эту ответственность на себя.

Глава 9

Мэтт решительно захлопнул крышку ноутбука. Из‑за неотложного дела он почти два дня не выходил из своей квартирки над гаражом Локвуд‑Хаус, и теперь ему срочно нужен был глоток свежего воздуха. И Ди‑Эй. Они не виделись уже сорок восемь часов, и он скучал по ней.

Это было странно.

Мэтт вышел из дома и направился в центр города.

В течение многих лет они виделись только урывками, он с удовольствием ждал этих встреч, но у него никогда не возникало такого неотступного желания увидеть ее лицо. Это желание не имело никакого отношения к сексу. Ему просто хотелось побыть рядом с ней.

После Рождества он должен вернуться в Европу, и их отношения с Ди‑Эй неизбежно ограничатся редкими встречами, как это и было до сих пор. Год назад ему это казалось нормальным и достаточным. Но теперь все было по‑другому.

Он хотел быть с Ди‑Эй. Он хотел познакомить ее со своей дочерью. Но как ему совместить карьеру, Эмили и Ди‑Эй?

Он потерял ребенка, о котором даже и не знал, скоро потеряет своего любимого деда и встретится с дочерью, про которую никогда ничего не слышал, — и все это за один год. Ему показалось, что он слышит, как тикают часы.

Он припарковался в квартале от «Броган и Уинстон» и вышел из машины под снег.

Собирается ли он вообще заводить семью и детей, точнее — еще детей? Он никогда об этом всерьез не думал. Он не представлял себе, что значит быть мужем и отцом — семья его родителей не дала ему такого примера. Он собирался стать хорошим отцом для Эмили — насколько это возможно и с учетом того, что ей уже восемнадцать и у нее уже есть любимый и любящий отец. Но надо ли ему заводить семью и детей?

Предположим, он решит, что надо, — но где он возьмет на это время? Его работа вязала его по рукам и ногам, он еле вырвался к Ди‑Эй на прошлое Рождество. И знал, что следующий год будет таким же насыщенным.

Как бы ни мечтал пустить Ди‑Эй в свою жизнь, он понимал, что ей просто не найдется там места. Она жила в Бостоне, он — в Гааге. Она не могла переехать, и он тоже не мог. Проблема была неразрешима.

— Ты так и будешь стоять там или все‑таки зайдешь?

Мэтт поднял голову и увидел Дарби, стоящую на пороге шоу‑рума.

— Привет! — отозвался он. — Куда тебя носило в такую ужасную погоду?

— Была на презентации. Знаешь, у нас будут строить новую художественную галерею. Я подала заявку на конкурс.

— Здорово, — искренне поддержал ее Мэтт, открывая дверь и пропуская Дарби вперед.

— Но у меня нет шансов. Представляешь, там был сам Джад Хантли. В городском совете его просто облизывают — так хотят его заполучить.

— Я как‑то встречался с ним на коктейле в американском посольстве в Амстердаме. Там было ужасно скучно, мы сбежали и пошли по клубам в Лейдсеплейне.

— Квартал красных фонарей? — поддразнила его Дарби.

Мэтт ухмыльнулся.

— Почти. Дилан‑Энн здесь?

— Была, когда я уходила. Придешь к нам в пятницу печь пряники? Только мы будем не у мамы дома, а в кофейне. Мама говорит, дома мы все не поместимся.

Они поднялись по винтовой лестнице.

— Этой мой кабинет, — сказала Дарби. — Иди вытащи Ди‑Эй прогуляться. Или лучше пригласи на обед. Нет, лучше отвези ее по магазинам. Она знает, что я хочу на Рождество, я ей список отправила.

Мэтт рассмеялся, кивнул и направился в офис Ди‑Эй.

Погруженная в бумаги, Ди‑Эй не сразу его заметила. Потом подняла голову и просияла:

— Привет! Какой приятный сюрприз! Она вышла из‑за стола ему навстречу.

— Я решил пригласить тебя на ланч. А Дарби хочет, чтобы я повез тебя по магазинам покупать рождественские подарки.

— Хорошо.

Мэтт озабоченно нахмурился, подошел к ней и пощупал ее лоб.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Речь идет о рождественском шопинге. А там будут Санта, эльфы, рождественские гимны, счастливые люди и прочая коммерциализация.

Ди‑Эй со смехом оттолкнула его руку.

— Я поменяла свое отношение к Рождеству. В этом году оно просто волшебное.

— Боже, ты больна. Скорее раздевайся и ложись, я должен тебя осмотреть.

— Глупый!

Она зацепила пояс его брюк указательными пальцами, притянула к себе и подставила губы для поцелуя.

Вкус ее губ был как воспоминание о счастье. Тонкие пальцы гладили его по лицу, по шее, перебирали его волосы. Он хотел ее, хотел навсегда.

Навсегда.

Эта мысль потрясла Мэтта, он оторвался от ее рта и прижал ее голову к груди, не в силах посмотреть ей в глаза. Сердце бешено колотилось. Он убеждал себя, что это была всего лишь реакция на поцелуй, подогретая двухдневной разлукой. Но ведь раньше он не видел ее месяцами, но такие мысли не приходили ему в голову.

Ди‑Эй высвободилась из его объятий.

— Все в порядке?

Нет, не в порядке. Он думал о своей жизни, и она казалась ему бледной и искаженной копией того, о чем он мечтал в детстве. И лишь когда он смотрел на Ди‑Эй, картина становилась четкой и яркой.