Со всех дворов за поливальщиком уже гнались ребята, чтобы тащить от него к деревьям резиновую трубу.
Витя всегда принимал в этом участие. Он выехал со двора и зарулил по тротуару.
Автомобиль-поливальщик остановился. Витя подъехал к нему, положил на землю самокат и отправился помогать.
Ребята подхватили трубу и поволокли к дереву. Конец ее опустили на решетку, поближе к корням, и замахали руками шоферу: давайте воду! Включайте!
Поливальщик переезжал от дерева к дереву. Вместе с ним переезжал на самокате и Витя.
Счастливые и мокрые, ребята тоже не отставали. Кто поменьше, те разделись до трусов, а кто постарше — скинули ботинки и засучили штаны.
Когда в поливальщике кончилась вода и нужно было съездить залить бак, часть мальчишек залезла к шоферу в кабину — сколько поместилось, — а остальные разбрелись в ожидании, когда опять вернется поливальщик.
Витя ждать не стал, а поехал на стройку.
В одном месте Витя заметил очередь к деревянной палатке. Стояли только одни ребята, Витины сверстники, чубатые и стриженые, в длинных штанах и в коротких. Стояли молча и терпеливо: в этом киоске поступил в продажу очень дефицитный товар — пистоны.
У самоката все сильнее терлось заднее колесо.
Витя подъехал к стоянке такси и пристроился к ближайшей «Победе». Походил поискал камень, чтобы подбить колесо. Но камня не нашлось.
Тогда Витя обратился к водителю «Победы», который с самого начала с любопытством на него поглядывал.
— Товарищ шофер, у вас есть молоток?
— Найдется. Что, баллон спустил?
— Колесо цепляет.
— A-а... В аварию, значит, попал?
— Попал, да только не я.
— А кто же? Сменщик твой, что ли?
— Ну да! У меня сменщиком Пашка, брат мой. Вот он на газированную воду и налетел.
— На газированную воду? — удивился шофер.
— Ну, на эту... на повозку, которые водой на бульварах торгуют.
— A-а... И как повозка, не перевернулась? — спросил шофер, выбираясь из машины.
— Нет. Пашка перевернулся. А продавщица его даже водой с сиропом угостила, как пострадавшего.
Водитель отпер багажник, достал молоток и подошел к Витиному самокату.
— «ТУ-104», — прочитал он на жестяной марке на самокате, которую смастерил Витя. — Знаменитый у тебя аппарат. Ноги небось хорошо разрабатывает?
— Ничего, — ответил Витя. — У меня ноги крепкие.
«ТУ-104» перевернули и начали ремонтировать.
Шофер принес еще масленку. Подмазывая втулки и тяги руля, он объяснял Вите:
— Летом надо почаще смазывать. Тепло. Смазка быстро вытекает. И мыть машину надо регулярно. А то, смотри, сколько у тебя насохло грязи на крыльях и на руле. Ржавчина появится. Облупится краска. Непорядок это, халатность.
— Вы свободны? — спросили в это время шофера.
— Сию минутку, — ответил шофер и быстро прокрутил колеса «ТУ-104».
Колеса вращались бесшумно и плавно.
— Теперь можно и в путь, — сказал он Вите. — Поднимай якорь, дружок.
... Новостройка была отгорожена высоким забором с разноцветными на нем афишами и плакатами.
Витя подъехал к воротам и остановился. Он постоял, подождал, но ворота ему почему-то никто не собирался отпирать.
Витя позвонил в велосипедный звонок, который заменял ему сигнал. Тогда из ворот вышла сторожиха, подпоясанная ремнем и в зеленой фуражке. На ремне — кобура.
— Чего балуешься? — сказала женщина строго.
— Я к папе приехал.
— К какому папе? — сказала она уже ласковее. — У нас много пап.
— К Анатолию Матвеевичу Демидову.
— Есть такой папа. Ты что же, проведать его приехал?
— Да. Стройку посмотреть.
— Ну погоди, я тебя сейчас впущу.
Женщина растворила ворота, и Витя по дощатому помосту въехал на территорию строительства.
Двор был завален бочками, бумажными мешками с цементом, бревнами, в углу у ворот стояли большие катушки с кабелем.
Рабочие, обсыпанные алебастром, как мельники мукой, разгружали автоприцеп. Скрежетали бетономешалки, а к ним по рельсам ползли вагонетки с песком. Звенели электрические пилы. Пахло гашеной известью, которую вынимали из земляных ям.
Витя растерялся: где же искать отца, куда идти?
Выручила сторожиха. Она остановила рабочего в комбинезоне и в темных очках, сдвинутых на лоб:
— Гордеев, тебе Анатолий Матвеевич не встречался?
— На складе видел. Утром.
— Если встретишь, скажи: мальчонка его у проходной дожидается.
— Скажу.
Вдруг среди грузовиков-самосвалов показался отец. Он был в сапогах и в рабочей тужурке.
Витя радостно бросился навстречу.
— Папа! Папа!
Анатолий Матвеевич на бегу подхватил Витю.
— Ну и пират! Как же тебе удалось сюда пробраться?
— А вот и удалось, — засмеялся счастливый Витя. — Захотел и пробрался. — И тут Витя сказал самое для него главное: — Папа, можно мне стройку осмотреть? — и поспешно добавил: — Только изнутри.
— Ах, вот оно что, — улыбнулся отец и покачал головой.
— Анатолий Матвеевич, — позвали в это время откуда-то сверху из окна. — Калориферы снимаем, так куда их?
— Иду! Иду! А ты, Витя, вот что: посиди здесь, у проходной, обожди меня.
— Папа, я с тобой! — взмолился Витя. — Ну, папа, возьми меня.
— Нельзя, Витя. Там ходить опасно. Свалишься.
— Я не свалюсь. Я осторожно, — продолжал упрашивать Витя. — Я с тобой буду. А маме ничего не скажем.
Подошла сторожиха. Она сказала:
— Позвольте ему, Анатолий Матвеевич. Мальчику любопытно. Пусть. А я самокат его постерегу.
