Наша бабушка Инесса Арманд. Драма революционерки - [2]

Кто же эти другие представители большой семьи Арманд? Прежде всего это ее отец, классик латвийского кино Павел Арманд. И у меня есть подозрение, что вовсе не большевичка Инесса Арманд, а дух, образ отца вдохновил автора на написание повести. И я верю, что отец автора гордился бы своей дочерью за драматургию книги, сквозь которую проходит уверенность философа XX века Бердяева в том, что смысл жизни в свободе и радости.

Старые работники Рижской киностудии ясно помнят маленькую Рене, которая часто бывала на съемочной площадке рядом с «папочкой». Папочка по-латышски — папиньш. Прозвище «папиньш» приклеилось, и его с любовью приняла вся киностудия. Высокого роста, полноватый и бесконечно добрый «папиньш» был обычно строг на съемочной площадке. Даже со своей маленькой дочерью Рене, которая постоянно присутствовала рядом родителями. Изредка она тоже снималась. Когда девочку хвалили, мэтр объяснял, что ее достоинства унаследованы от бабушки Рене. Но он никогда не баловал дочь, бывал с ней строг, как с остальными. И в результате вырос сильный человек. Может быть, потому, что невидимая нить была в руках отца, который знал, как вести свою дочь к хорошему, красивому и вечному. Я помню Рене совсем юной, когда после смерти отца она начинала свою работу на Рижской киностудии в монтажной. Кто-то мне сказал — дочь Арманда. И это все.

Непонятным образом судьба поставила меня и отца автора книги на один фронт. Он — «правофланговый», я — «левофланговый». Название этому фронту — латышское классическое кино, началом которого были фильмы П. Арманда «Весенние заморозки», «За лебединой стаей облаков», «Рассказ латышского стрелка».

Уникальный случай, когда иностранец, человек другой национальности, приехал в страну, дотоле не известную ему, приехал как режиссер и своей первой работой доказал свою любовь к этому народу. Уже более полувека назад, когда я начинал свою работу на Рижской киностудии, любой латыш называл фильм «Весенние заморозки» лучшим латышским фильмом, который затмил даже довоенный фильм «Сын рыбака». Хотя самого режиссера Павла Арманда судьба тогда уже отодвинула в сторону. Судьбоносную роль сыграли Никита Хрущев и Арвид Пельше, которые «обнаружили» в Латвии блок националистов, группировку, даже банду, которая мешала латышам строить социализм. «Виноватые» из высших партийных и государственных постов были отправлены в отставку. Планы на будущее многих творческих людей превратились в прах. Это охлаждение больно отозвалось на Павле Арманде. Замысел экранизации романа классика латышской литературы Андрея Упита «Времена землемеров» пришлось отложить, так же как и мысли о фильме «Бескрылые птицы» по роману Вилиса Лациса. Интересовало ли все это меня в то время? Вряд ли. Перед моими глазами стояла актриса Вия Артмане, статная, как королева, в темно-синем платье и разговаривала с этим «старым» человеком (Арманду тогда еще не было шестидесяти), который вызывал у меня только зависть оттого, что я не могу быть на его месте, так близко к этой прекрасной, мерцающей с высоты своей славы кинозвезде. Она снялась у Арманда в фильме «За лебединой стаей облаков», и это была ее первая главная роль в кино. И могу признаться, что долгие годы меня сверлила тайная мысль, что рано или поздно все изменится и какой-нибудь из моих фильмов будет стоять рядом с фильмами Арманда, ставшими латвийской классикой. А я — рядом с такой звездой, как Вия Артмане.

Провидение услышало мои тихие, тайные помыслы. Я снял Вию Артмане в фильме «Театр», и этот фильм в России показывают до сих пор. Сам уже став старым и маститым кинорежиссером, я по-настоящему оценил творчество и личность «папиныпа». В изданной Латвийской академией наук фундаментальной работе «Латвия и латыши» я причислил Поля Арманда к латвийцам. Не по национальной принадлежности. Если кого-то интересует запись в паспорте Арманда, то там записано француз, потому что таким он считался по линии отца и матери, но при этом он был православным, в чем каждый может удостовериться на месте его упокоения — на Лесном кладбище, где на могиле начертан православный крест и надпись: «Павел Николаевич Арманд». Хотя в семье его называли Поль — на французский манер.

Я причисляю его к латвийцам, считаю его своим братом по крови потому, что это имя золотыми буквами вписано в культуру Латвии. Это слова кинокритика Сильвии Лице, к которым могу только с радостью присоединиться, а его дочери Рене Арманд хочу сказать: спасибо зато, что познакомила меня с еще одной страницей нашей общей истории.

Янис Стрейн кинорежиссер, академик Латвийской академии наук (Перевод с латышского Светланы Пилипсон)

ОТ АВТОРА

Выражаю глубокую благодарность всем, кто помог мне в работе над этой книгой. Моему брату Станиславу, сохранившему в личном архиве ценные документы и фотографии. Моей дочери Марианне, взявшей на себя труд стать первым читателем рукописи и добровольным корректором. Моим родственникам Галине Викторовне Арманд, Всеволоду Егорову-Федосову, Наталье Сергеевне Арманд, Всеволоду и Евграфу Кузнецовым, Евгению Петелину, Егору Назаренко, предоставившим мне письменные и фотоматериалы из своих личных архивов; кинорежиссеру Янису Стрейчу, приславшего мне лестный отзыв о рукописи; журналистам Владимиру Ханелису, Ольге Авдевич, и редакции пушкинской газеты «Маяк», которые познакомили читателей многих стран с главами из будущей книги, а также моим друзьям Светлане Анисимовой, Владимиру Большакову, Эмме Брамник-Вульфсон, Марине Андросовой и Надежде Бердниковой, поддержавшим меня на всех этапах работы над рукописью.