Наш Витя – фрайер. Хождение за три моря и две жены - [2]

Шрифт
Интервал

К чему кларнетист о музыке и сложно, если юрист — простенько о штанах? Непонятно. А с Витиной точки зрения, речь о таланте, всегда — о музыке и ни о чём другом. Свои «возрожденческие» — самые разные — умения Витенька с даром ничуть не соотносил. Это вынужденное. Это оттого, что талантом не заработаешь. Другим посчастливилось добывать деньги именно талантом (и это правильно!), а Витеньке не дано. В том и проблема. Ибо возникает вопрос: почему тогда дар?

Профессиональный музыкант, Витя знал и масштаб, и силу своего дара. Знал, что дар и пластичен, и редок, и радостно послушен хозяину. Знал, когда ещё не читал нот, не играл в оркестре, а только ловил случайно эфирные волны. Ритм телепесенки из чужого окошка проходил сквозь него, вызывая непрошеный резонанс. Часто протест: не так, да не так же! Здесь выше.

А здесь должна быть подсечка, маленький сбой, и тогда песенка зацепит, потянет за собой дальше.

Однажды, ещё в ранней юности, дар поразил его самого — своей хищной и цепкой точностью.


…Отец — капитан сухопутных войск в отставке, с трудом согласился с Витиным выбором. Родители видели Витеньку зубным врачом. Стоматолог — специальность еврейская, и, что того важнее, всюду и всегда нужная. А музыкант… Какие радости и, главное, какие заработки сулит тяжелая в учении и не самая необходимая в жизни профессия?

Но под Витенькиным напором отец сломался. Даже принёс домой аккордеон, немецкую «половинку», продавал по случаю сосед — бывший фронтовик. Несмотря на перламутровые красоты, Витенька к «половинке» не подошёл. Почему — объяснить не умел. Ну, как расскажешь, что все эти вдохи и выдохи могут дать только узор на плоскости? Конечно, движение есть. Можно чертить и чертить невидимый орнамент, вплетая в него мазки резвых красок. Скрипка тоже не подходила: и в тонкости звуков и в самих очертаниях инструмента было нечто девчоночье. Мужающая Витенькина душа в ту пору жаждала в музыке нацеленной силы, резкого металлического сверкания. Витенька помнил знакомство с горном. Там, в пионерском лагере, был миг… Только миг, потому что примитивная трубка тут же начинала захлебываться и хрипеть. Но первый звук был тот самый: озноб по хребту.

— Хочу на саксе.

В комиссионке продавался кларнет. Витенька с удивлением наблюдал сам за собой. Как ловко его рука вытащила содержимое маленького чемоданчика. Будто много лет каждый день вынимала для дела все пять частей, лежащих в бархатных лунках. Как быстро и точно собрал он кларнет, который видел вблизи впервые! Как приладилась рука к незнакомому инструменту, слилась с ним в одно целое. Как было удобно ею, не очень длинной и вовсе не длиннопалой его рукой, перебирать клапаны-«подушечки» и одновременно обнимать мундштук губами.

Но… Витя был обескуражен: он дул, а звука не было. Продавец протянул ему «трость», почти прозрачный кусочек, выточенный из стенки сухого полого камыша. И по наитию Витя догадался, что его надо зажать «лишним», оставшимся в футляре кольцом. Принцип свистульки из акациева стручка: створка к створке с просветом для воздуха. Прошли годы, но каждый раз, ставя на мундштук «трость», Витенька удивлялся самодельной неповторимости инструмента. В училище Витя научится делать «трость» из полых трубочек, которые попадали в Москву из Кировабада или Алжира. Научится с первого взгляда распознавать, какая «трость» делает звук легче и крылатее, а какая нагружает его вязким смыслом и выразительностью.

…А тогда звук получился. Родился от трепета губ и трепета полупрозрачного стебля тростника. Того самого тростника, который древние мудрецы сравнивали с человеком. Живой тот тростник колышется на ветру, и гнется, но не ломается, и звучит, когда полнится дыханием Творца. Но всё это пришло позже, из прочитанных книг. А тогда, в магазине, Витенька впервые ощутил кларнет так, как ощущал его все годы позднее — частью себя.

Голос инструмента вовсе не походил на тот, сверкающий металлом, из мечты. Чёрное деревянное тело кларнета, оглаженное руками французского мастера, взлелеяло, взрастило совсем иной звук — округлый, мягкий. Но именно этот — прерывный, жалующийся и грустный — оказался истинным голосом Витенькиной души, только рождающейся, только заявляющей о себе в глубинах его существа.

Кларнет был им самим. Даже не продолжением, а им. Как руки, ноги.

Лет через двадцать, уже в Израиле, убегая от собственного дара и собственной судьбы (об этом все повествование), Витенька заведёт саксофон. Легко извлечённый из металла звук, похожий на женский голос, сверкнет тысячью солнечных лучей, унесшихся в пространство.

И Витенька убедится, что владеет инструментом классно, блестящий саксофон покорился ему беспрекословно. Но остался сам по себе. Кларнет же с первой секунды владел им, а Витенька — кларнетом. По праву взаимной незаменимости. На равных.

Но вернёмся в то время, в Москву, на Таганку.

К сыну Витеньки (и к Витеньке, значит) подступал тогда выбор: вуз или армия. Выбор был ещё хуже (уже). Потому что из вузов годился один — консерватория. Армия же совсем не годилась. Миша унаследовал от папы и мамы музыкальные гены, но генов житейских от них не получил.


Еще от автора Инна Яковлевна Кошелева
Пламя судьбы

Роман о любви крепостной крестьянки Прасковьи Ковалевой и графа Николая Петровича Шереметева.


Рекомендуем почитать
Рок-н-ролл мертв

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Почерк

В книгу вошла малая проза М. Сегала, воплотившаяся в его фильме «Рассказы» и дополненная новыми сочинениями. В этом сборнике нет ни одного банального сюжета, каждый рассказ – откровение, способное изменить наше представление о жизни.


Счастливы по-своему

Юля стремится вырваться на работу, ведь за девять месяцев ухода за младенцем она, как ей кажется, успела превратиться в колясочного кентавра о двух ногах и четырех колесах. Только как объявить о своем решении, если близкие считают, что важнее всего материнский долг? Отец семейства, Степан, вынужден работать риелтором, хотя его страсть — программирование. Но есть ли у него хоть малейший шанс выполнить работу к назначенному сроку, притом что жена все-таки взбунтовалась? Ведь растить ребенка не так просто, как ему казалось! А уж когда из Москвы возвращается Степин отец — успешный бизнесмен и по совместительству миллионер, — забот у молодого мужа лишь прибавляется…


Записки судебно-медицинского эксперта

В 2016 году исполняется 125 лет старейшей за Уралом кафедре судебной медицины с курсом токсикологической химии Сибирского государственного медицинского университета. Кафедра славна своей историей и достижениями, которые созидались ее сотрудниками. Одним из преподавателей кафедры в советский период ее истории был Юрий Николаевич Бунин, успешно совмещавший педагогическую деятельность с практической работой в Томском областном бюро судебно-медицинской экспертизы. Помимо педагогического таланта, у Юрия Николаевича, старейшего из ныне практикующих экспертов Томской области, раскрылся и талант литератора, благодаря которому все желающие могут прочитать в данной книге занимательные истории из экспертной практики.


Чти веру свою

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мертвые собаки

В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.