Наш Современник, 2004 № 09 - [32]
То же самое свойство увлечения было свойственно не менее, если не более, польским женщинам. В повести Гоголя “Тарас Бульба” описываются сцены, где говорится о “ветрености” полек... Можно было бы привести немало фактов, до какой степени не дорожили иногда честью своею эти честолюбивые в сердце люди. Стоит только вспомнить Марину Мнишек, бывшую в руках всех трёх самозванцев по очереди... В этом увлечении польская красавица, к которой явился Андрий, сын Тараса, тайком в терем, обратилась даже с такими словами к судьбе и Богородице:
“Судьба причаровала моё сердце к чуждому, к врагу нашему... За что же Ты, Пречистая Божия Матерь, за какие грехи, за какие тяжкие преступления так неумолимо и беспощадно гонишь меня? Неужели для того, чтобы, умирая, я попрекала тебя, свирепая судьба моя, и Тебя, прости моё прегрешение, Святая Божия Матерь?”...
Какое трагическое сочетание и глубокой веры, и легкомысленного ропота...
Конечно, мы не исчерпали свойств польского народа; но отмеченные здесь свойства гонора и увлекаемости, несомненно, глубоко вкоренились в них: это признают сами они, как мы видели.
На этом и остановлюсь. Не буду говорить о их религиозности; не стану хвалить за горячую любовь к родине; не буду напоминать о хлебосольстве их; нельзя говорить и об их скупости: ею они не отличались; наоборот, многие паны прожили все свои имения на пирах и гостях: это тоже не светлое. Но мы говорим теперь о том, какие внутренние причины привели их к распаду; потому нам нужно не хвалить хорошее, а выяснять дурное, чтобы понять болезнью. […]
[1] 7 Работа печатается в сокращении по тексту книги митрополита Вениамина “Католики и католичество. Духовный лик Польши”. Москва, издательская группа “Скименъ”, издательство “Пренса”.
Сергей КУНЯЕВ • Неистовый Фатей (Наш современник N9 2004)
НЕИСТОВЫЙ ФАТЕЙ
Вот уже десять лет, как нет с нами Фатея Яковлевича Шипунова, великого гражданина России.
Я помню его, неистового, страстного, горячего защитника извечного русского крестьянского уклада, непримиримого противника поворота вспять северных и сибирских рек, что грозило России грандиозной экологической катастрофой (ревнители этого поворота до сих пор не унялись, исподволь проталкивают эту русофобскую идею). Помню его выступления, собиравшие огромные аудитории, когда он неотразимыми логическими доводами разбивал в пух и прах все “обоснования” этого “проекта”, всяческих березнеров и заславских, яростно громил авторов теории “неперспективных” деревень.
— Назвали традиционную Россию — Нечерноземьем, да еще “зоной”! Это что ж за нация такая — “нечернозёмцы”?! — Его гневу просто не было предела.
Книга “Великая замятня”, полностью опубликованная на страницах “Нашего современника” в конце 80-х годов, рисовала перед потрясенными читателями трагическую картину разрушения мира русской деревни, русского деревенского космоса, единственного и неповторимого в мировой истории.
“…Нравственность незримыми путями распространялась от мира человека к миру животных и растений, от которых получала в свою очередь ответную реакцию. В нравственный мир человека включался мир сродных живых существ, которых он нарекал по именам, давал им смысл существования. Но в основе этого явления лежала любовь, которая была многогранна и всеобъемлюща: к отцам и дедам — к прошлому, к детям — будущему, к родителям — настоящему, к земле с ее животными и растениями — своей второй живой половине. Вот почему земля являлась не столь поприщем, сколько детищем крестьянина”.
“Как нам смирить великую замятню? — задавал себе и каждому из нас вопрос неистовый Фатей, видя приближение новой русской смуты. — Разве не достало ему (народу. — С. К. ) быть не в соборности, слагаемой личным духом каждого, а только в перемалывающем все живое материальном механизме, питаемом материальной нечистью и духовной нечестью?.. И если наш народ не способен к сохранению и совершенствованию крестьянского строя, то не жить ему под солнцем! Но если он способен к тому, то будет вечен!”
Ныне, когда наступает заключительный акт разрушения русского крестьянского мира, когда начинают отчуждать, скупать и перепродавать землю во исполнение глобальной задачи “изменения менталитета русского народа”, вспомним еще раз эти слова Фатея Шипунова, бившего в набат на пороге роковых событий в истории России.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Понятие «холокост» (всесожжение) родилось несколько тысячелетий тому назад на Ближнем Востоке во времена человеческих жертвоприношений, а новую жизнь оно обрело в 60-х годах прошлого века для укрепления идеологии сионизма и государства Израиль. С той поры о холокосте сочинено бесконечное количество мифов, написаны сотни книг, созданы десятки кинофильмов и даже мюзиклов, организовано по всему миру множество музеев и фондов. Трагедия европейского еврейства легла не только в основу циничной и мощной индустрии холокоста, но и его расисткой антихристианской религии, без которой ее жрецы не мыслят строительства зловещего «нового мирового порядка».История холокоста неразрывно связана с мощнейшими политическими движениями нового времени – марксизмом, сионизмом, национал-социализмом и современной демократией.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из самых лживых мифов, оставленных в наследие стране официозной пропагандой последнего десятилетия XX века, - это миф о бескровном и мирном характере ликвидации СССР. Миф этот, удобный для некоторых политиков той эпохи, не выдерживает элементарной проверки фактами. Тем не менее, есть опасность его закрепления в общественном сознании как самоочевидной истины. А это значит, что поругана и забыта будет кровь сотен тысяч людей, своими страданиями оплативших распад Союза. Желание противостоять такому забвению и стало для автора, которому довелось побывать не в одной `горячей точке`, едва ли не главным побудительным мотивом к написанию этой книги.
Журнальная редакцияПредставляем новую работу Ст. Куняева — цикл очерков о судьбах русских поэтов, объединённых под названием «Любовь, исполненная зла…» Исследуя корни трагедии Николая Рубцова, погибшего от руки любимой женщины, поэтессы Дербиной, автор показывает читателю единство историко культурного контекста, в котором взаимодействуют с современностью эпохи Золотого и Серебряного Веков русской культуры. Откройте для себя впечатляющую панораму искусства, трагических противоречий, духовных подвигов и нравственных падений, составляющих полноту русской истории XIX–XX веков.Цикл вырос из заметок «В борьбе неравной двух сердец», которые публиковалась в первых шести номерах журнала "Наш современник" за 2012 год.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.