Наш Современник, 2004 № 02 - [21]

Месяц — что эти тридцать дней! — пролетел быстро, даже не успели со старшим братом Михаилом привести свой дом более-менее в “божеский” вид. Немцы из него гараж сделали — всю переднюю стену выпилили, пол взломали. Ваня прослужил на Севере еще больше года и вернулся окончательно домой лишь летом 47-го. Поступил на работу в 7-ю пожарную команду, в отделение дымогазозащитной служ­бы, где трудился тогда Михаил. “За прояв­ленную сноровку и квалифицированные действия по ликвидации серьезной аварии газопроводной системы, создавшей большую угрозу для жизни людей” (так говорилось в приказе) был в мирное время награжден медалью “За отвагу”.

И все-таки Иван был и оставался челове­ком земли. После обращения Советского прави­тельства к народу о необходимости восстановления сельского хозяйства он подал заявление в пригородный колхоз “Победа”, стал работать шофером на грузовой машине ГАЗ-51. В те послевоенные годы сельское хозяйство быстро поднималось — отстраивались скотные дворы, завозился скот, распахивались и засевались запущенные в период военного лихолетья земельные угодья. За добросовестную работу правление колхоза выделило брату бесплатно лесомате­риалы для постройки собственного дома. Вскоре появилась у него семья, дети. Последнее перед выходом на пенсию десятилетие Иван работал водителем в Петродворцовом филиале 5-го пассажирского автобусного пред­приятия.

Он и теперь, хотя ему уже за восемьдесят, не сидит без дела: с весны до поздней осени трудится на своих шести сотках, обеспечивает себя и семью на весь год картофелем, овощами, разной огородной зеленью. Как говорится, “жизнь прожить — не поле перейти”. С годами стала побаливать поясница. И тут тоже помогла брату его природная смекалка. Чтобы не наклоняться при вскопке земли, он сконструировал специальную лопату с двумя черенками. Теперь работает на своем огороде, можно сказать, играючи. Многие проез­жающие мимо на машинах садоводы, завидев необычную картину, останавли­ваются, подходят, с интересом разглядывают странный инструмент. Иван не только объяснит, как нужно усовершенствовать это древнейшее орудие труда, тут же набросает на клочке бумаги чертежик. Если надо — жалко ему, что ли? Пожалуйста, работайте на здоровье.

 

О брате Константине, который, должна здесь признаться, всегда был и остается наиболее близким мне по духу, — хочу рассказать несколько подробней. Костя с детства был романтиком, зачитывался книгами авторов-маринистов. Мечтал, закончив школу, поступить в морское училище, но жизнь распорядилась иначе. Матери трудно было “тянуть” нас, четверых, и на семейном совете было решено отдать Костю после окончания семилетки “в люди”. Его взял под свое попечительство муж двоюродной сестры мамы, работавший шеф-поваром в одном из питерских ресторанов. Костя был его учеником, через определенное время сам стал дипломированным специалистом. Однако прежняя его мечта не только не сошла на нет, наоборот, она день ото дня крепла.

Как-то 18-летний Костя узнал, что на плавучем маяке возле Кронштадта освободилось место повара, не без труда (руководство ресторана, где он тогда работал, не хотело отпускать молодого перспективного специалиста) устроился туда. Теперь вокруг него было желанное море, но сверкающие огнями корабли все равно шли мимо. Однажды Костя, набравшись храбрости, зашел в Управление арктических экспедиций. “Что ты умеешь делать, сынок? Владеешь ли какой специальностью?” — спросил его сидящий за столом в просторном, увешанном большими географическими картами и уставленном глобусами кабинете седоватый, плотный мужчина, по виду — настоящий “морской волк”.

— Я... повар, — заливаясь краской смущения, ответил Костя. — Но, если понадобится, обязательно научусь всему, что надо знать моряку.

— Моряком, причем хорошим, ты будешь, я уверен в этом, — внимательно взглянув на Костю, сказал с одобрительной усмешкой “морской волк”, — но знай, что и кок на корабле — далеко не последняя личность... Мы возьмем тебя, парень, на учет, когда объявится вакансия — сообщим.

“Вакансия” объявилась лишь через несколько месяцев, да куда! — об этом Костя даже не смел и думать — на прославленный ледокол “Ермак”. Наконец-то осуществилась его мечта! Он участвовал в нескольких походах команды ледокола по сопровождению различных кораблей по Северному Ледовитому океану, переживал вместе со всеми и снежные бураны, и опасные заторы, когда от сильнейшего сжатия льдами ощутимо трещал мощный корабельный корпус, бродил во время стоянок “Ермака” среди причудливых торосов, с интересом наблюдал лежбища северных тюленей — нерп, неодно­кратно встречался с владыкой снежного царства — белым медведем.

Последним его рейсом был известный всему миру поход “Ермака” на Северный полюс по спасению экспедиции папанинцев. Четверку смельчаков первой советской дрейфующей станции СП-1 благополучно приняли на борт. К удивлению брата, в глазах которого эти люди были настоящими героями, они оказались совсем обыкновенными людьми, быстро освоились в команде, нашли с каждым общий язык. Особенно простым, доступным оказался сам Иван Дмитриевич Папанин. Будучи контр-адмиралом, Героем Советского Союза, он охотно беседовал с моряками “за жизнь”, интересовался их бытом, дальнейшими планами. По привычке (в экспедиции Иван Дмитриевич “кашеварил”) он часто заходил на камбуз, а однажды, когда во время сильнейшего шторма по плите “ходуном ходили” кастрюли, а со стеллажей срывались кружки и стаканы, даже помог поварам быстро привести все в порядок.