Наш Современник, 2003 № 10 - [2]
27.01.44.
Дни идут за днями. Идут серой будничной толпой. Только что, кажется, было вчера, но вот уже сегодня, пройдет и этот день, наступит завтра, послезавтра. Ничто не изменится. Те же белые стены палаты, осточертевшая койка. Та же колода карт, в которую мы “забиваем дурака”. Тот же капитан Аванесов, завирающий целыми днями о своих героических подвигах.
1.02.44.
Черт его знает, что такое: руки у меня стали очень слабы! Я с большим трудом только могу сейчас делать наброски. Раньше, бывало, рука быстро и четко схватывала форму. Сейчас приходится много раз переделывать, по нескольку раз проходить контуры по одному месту. Впрочем, возможно, это объясняется и тем, что работаю я очень неудобно, на койке — полусогнувшись или лежа.
9.02.44.
Чего только не наслушаешься в госпитале! Самая различная публика, и самый различный “репертуар”: начиная с классических арий и кончая блатными песнями. Есть у нас такой Володя Соломенко — мастер на эти самые блатные песни. Я решил некоторые для памяти записать.
16.02.44.
Госпиталь. Белые стены палаты, белые косынки сестер, белые крыши за окном. Скучно. Вечер, зажгли свет. В такие минуты воспоминания так и лезут в голову. Толпятся: пестрые, уродливые, иногда красивые. Семь месяцев назад я был на фронте. Теплый ночной ветерок ласкал лицо. Издалека, со стороны Камышевичей, доносился гул канонады. Я вел роту на новую оборону.
Впереди и справа то и дело вспыхивали осветительные ракеты. Печально пели шальные пули. Мы шли тихо — невдалеке были немцы. Жуть наводит такая ночь. Особенно когда знаешь, что за тобой идут 80 человек, за которых ты отвечаешь, которые спросят у тебя: что делать, командир? А тебе не у кого спросить… Зачем эта тишина? Что кроется за ней?
Вошли в траншею. Здесь недалеко должна быть наша оборона...
16 августа 1943 года в этом наступлении лейтенант, командир роты был тяжело ранен пулей в грудь навылет. Кроме правого легкого при ранении пострадали ребра, печень и другие органы. Он стал инвалидом.
Дальше в этом блокноте идут наброски рисунков, сделанные, вероятно, в госпитале, записей больше нет.
Прошло двадцать лет, и с экранов зазвучала прекрасная военная песня В. Баснера и М. Матусовского “На безымянной высоте”:
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат.
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте...
А в этом году минуло уже шестьдесят лет с тех пор, как юный лейтенант сидел в блиндаже и скорбно подсчитывал в блокноте потери недавнего боя...
Время не властно над памятью войны!
* * *
В четвертом номере “Нашего современника” за 1985 год в рубрике “Навстречу XXVII съезду КПСС” была опубликована острая, проблемная статья-размышление директора школы Маргариты Владимировны Смирновой “Касается всех”.
“Не люблю, когда начинают говорить: вот, мол, в наше время все было лучше. Но все чаще ловлю себя на мысли, что ведь действительно лучше было! По крайней мере в школьном деле. Учитель, и только он, был хозяином в школе... Моя первая учительница, Валентина Потаповна Дроздова, вела все предметы. На старых газетах, свекольными чернилами начинали мы писать первые в жизни буквы. Но Валентина Потаповна словно не замечала этой скудости, отсутствия тетрадей и учебников. И делала все, чтобы мы не чувствовали себя ущемленными, обездоленными, — время, которое она проводила с нами, давало нам больше, чем главы хрестоматий...”
Военное детство, МГПИ имени В. И. Ленина, старшая пионервожатая, заместитель директора по учебно-воспитательной работе, инспектор РУНО, директор школы, заслуженный учитель Российской Федерации, школьный музей “Хлеб — всему голова”, член Тимирязевского РК КПСС города Москвы, член ревизионной комиссии МГК КПСС, более сорока лет трудового стажа в образовании, методист по географии Северного округа столицы... — таковы “этапы большого пути” Маргариты Владимировны Смирновой!
14 лет в школе № 655 г. Москвы радовал учителей, учащихся и родителей “Клуб интересных встреч”, память о нем жива до сих пор.
Ниже мы публикуем воспоминания Маргариты Владимировны о военном детстве.
Мои отец и мать, Владимир Антонович и Анна Тимофеевна, — из многодетных семей белорусских крестьян: в семье матери было шестеро детей, в семье отца —
девять. Я очень
хорошо помню дедушку Тимофея, бабушку Арину по маминой линии, троих ее братьев и двух сестер: дядя Алексей пропал без вести в начале войны, тетя Татьяна прошла всю войну до Берлина военным фельдшером; дядя Владимир очень рано стал военным человеком, закончил войну полковником в Берлине, после войны его семья жила в Москве; тетя Мария жила и работала в Риге с семьей; дядя Василий — на Смоленщине. Все уже ушли из жизни, как и мои родители.
Семья отца очень много пережила. Во время коллективизации дедушку Антона как “середняка”, у которого подохла какая-то скотина, посадили в тюрьму, потом освободили, а через некоторое время снова отправили в тюрьму. Дополнительной причиной стал родной брат дедушки Николай, который был генералом царской армии (по рассказам отца, в чем-то сходство судьбы с шолоховскими героями), его репрессировали.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
Есть в интеллигентной среде так называемые «неприличные темы», которые мало кто рискнёт затронуть: мировой заговор, протоколы сионских мудрецов, «кровавый навет» и т. п. Исраэль Шамир, журналист и писатель, рискнул и объявил крестовый поход против ксенофобии, шовинизма и сионизма. Он посмел тронуть «за живое» сионских мудрецов. Шамир ненавидит насилие во всех его проявлениях, особенно насилие власти над «маленьким человеком», будь это еврей, палестинец, американец или русский. «И если насилие не остановить, — говорит он. — Апокалипсис неизбежен».
Понятие «холокост» (всесожжение) родилось несколько тысячелетий тому назад на Ближнем Востоке во времена человеческих жертвоприношений, а новую жизнь оно обрело в 60-х годах прошлого века для укрепления идеологии сионизма и государства Израиль. С той поры о холокосте сочинено бесконечное количество мифов, написаны сотни книг, созданы десятки кинофильмов и даже мюзиклов, организовано по всему миру множество музеев и фондов. Трагедия европейского еврейства легла не только в основу циничной и мощной индустрии холокоста, но и его расисткой антихристианской религии, без которой ее жрецы не мыслят строительства зловещего «нового мирового порядка».История холокоста неразрывно связана с мощнейшими политическими движениями нового времени – марксизмом, сионизмом, национал-социализмом и современной демократией.
Журнальная редакцияПредставляем новую работу Ст. Куняева — цикл очерков о судьбах русских поэтов, объединённых под названием «Любовь, исполненная зла…» Исследуя корни трагедии Николая Рубцова, погибшего от руки любимой женщины, поэтессы Дербиной, автор показывает читателю единство историко культурного контекста, в котором взаимодействуют с современностью эпохи Золотого и Серебряного Веков русской культуры. Откройте для себя впечатляющую панораму искусства, трагических противоречий, духовных подвигов и нравственных падений, составляющих полноту русской истории XIX–XX веков.Цикл вырос из заметок «В борьбе неравной двух сердец», которые публиковалась в первых шести номерах журнала "Наш современник" за 2012 год.
Исраэль Шамир — израильский журналист, писатель и переводчик. Он является автором нескольких десятков книг, а также известен тем, что курирует публикацию документов сайта Wikileaks в «Русском Репортере».В книге, представленной вашему вниманию, И. Шамир показывает, как строится новая политика Владимира Путина после присоединения Крыма к России, событий на юго-востоке Украины и санкций Запада против российского государства и его представителей. Путин показал себя, пишет Шамир, как мастер «асимметричных ответов»: пока западные политики разглядывали на карте Славянок и Горловку, Путин обошел противника с востока на карте мира и одержал блистательную победу, заключив гигантский газовый контракте Китаем.Если в результате газовой сделки выстроится союз Берлин — Москва — Пекин, мир станет иным, Россия возродится как мировая держава.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.