Наш Современник, 2001 № 10 - [31]

Наблюдая, что происходило последние десять лет в сфере общественного сознания, иногда приходишь к дикой мысли, что являешься свидетелем огромной злонамеренной государственной кампании, направленной на помрачение разума большой части граждан. Людей убедили, что для преодоления накатывающей катастрофы нужны были не усилия ума, души и тела, а несколько магических слов, которые бы вызвали из исторического небытия мистические силы, разом дающие большие блага для настоящего и будущего. Причем блага, просто отнятые у других современников и у потомков.

 

Отказ от права на жизнь

Многие фундаментальные образы удалось легко разрушить, потому что при смене поколений мы утратили понимание их смысла, выраженного неадекватной терминологией. Ведь многие вещи мы и не пытались понять, а лишь заучивали. И то, что мы заучивали из учебников истмата, очень легко “вывернулось” и соединилось с тем, что мы уже пятнадцать лет заучиваем из телевидения.

Сегодня встало, как камень из песка, противопоставление “диктатура пролетариата — демократия”. Мол, советский строй, хотя бы при сталинизме, стоял на диктатуре пролетариата, и это было ужасно, а теперь у нас демократия, и мы на правильном пути. Вот остатки пролетариата уморим, тогда и пережитков диктатуры не останется.

Иногда, правда, уточняют, что то была диктатура не пролетариата, а большевиков. Но это мелочи. Ведь кто такие большевики, если, как говорят, были поголовно уничтожены все дворяне, буржуи, священники и “справные крестьяне”? Те же пролетарии города и деревни. Тут, правда, возникает неувязка с родословной наших нынешних демократов. Вдруг оказывается, что все они — чуть ли не из князей. Что это для них были “лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки” — да проклятая диктатура пролетариата отняла. Но нас интересуют здесь не личные судьбы, а большие общественные явления.

Да, у нас демократия, которую многие так долго ждали. Ее признаки налицо: многопартийность, гражданские права и свободные выборы. Организуй любую партию! Вон, есть Партия общественного цинизма, и ее генеральный секретарь то и дело выступает по телевизору. Свобода слова? Выпускай любую газету, хоть сплошь из матерных слов. Можешь купить телестудию и перед камерой голым ходить или Путина ругать. Свобода передвижения и неприкосновенность жилища полные. Чуть Гусинскому повестка к следователю, он — в Гибралтар. А наши бомжи даже сочетают оба гражданских права: с часу ночи до шести утра они неприкосновенно живут в вагонах метро и одновременно передвигаются.

Денег у людей не хватает — газету выпускать, молока купить и т. д.? Так ведь еще Елена Боннэр предупреждала, что за демократию надо платить. Вот мы и платим, еще не расплатились. А то сегодня в Приморье замерзшие люди выходят с плакатами: “Хотим жить”. На это им Греф резонно может ответить: “Ну и живите на здоровье, никто вас не убивает”. Люди в таком мысленном диалоге, конечно, завопят: “Мы замерзаем. Мы не можем жить без отопления!”. А Греф столь же резонно им ответит: “Вы имеете полную свободу покупать тепло или покупать себе дома на Канарах. Но вы не имеете права требовать тепла от государства. Это право вы имели, но сами его выплюнули, когда сидели у телевизоров 4 октября 1993 года”.

Это желание жить — отрыжка диктатуры пролетариата. Жить — это уже отход от чистой демократии, это уже социал-демократия, получение социальных прав, а не гражданских. Об этом не договаривались. Никто, сдавая советский строй, не спросил: “А мы сохраняем право на хлеб и молоко?”. Нет, просили только многопартийности и свободы выезда.

Чем же обернулась демократия и могло ли выйти иначе? Как это ни покажется архаичным, к этому вопросу лучше подойти не с классовым взглядом, а с примитивным делением на бедных и богатых. Классы на это деление накладываются, но не вполне. А у нас в России, где классы вообще не успели сложиться, а потом практически растворились в советском обществе, ничего к ним свести не удается. Между тем демократия именно на делении “богатые — бедные” и возникла. Богатые объединились в гражданское общество — “республику собственников” — и учредили демократию как наилучший способ защитить себя от бедных (пролетариев — то есть неимущих). Как написано в западных учебниках, демократия есть холодная гражданская война богатых против бедных, ведущаяся государством. Как мы сами недавно видели, холодная война богатых даже более эффективна, нежели горячая. Хотя, конечно, в крайних случаях прибегают и к горячей — выпускают то Пиночета, то Ельцина.

Как же ведут свою войну богатые с помощью демократии? Соблазняют людей политическим равенством, которое путем промывания мозгов на время утверждают как наивысшую ценность — гораздо более ценную, нежели равенство социальное. Как дается политическое равенство? Равным разделением власти между гражданами. По принципу “один человек — один голос”. Никаких королей или КПСС, обладающих особо весомым голосом, нет. Все равны, и Ротшильд, и нищий. Каждый свою частицу власти может осуществить через выборы. Вроде все логично, и против этого никто не возражает. И как только этот порядок принимается и закрепляется Конституцией — все! Мышеловка захлопнулась. Богатые просто скупают голоса бедных, будь то безработные ткачихи Иванова, чукчи или черкесы. Свободный рынок — прежде всего для политики, а уж потом для осязаемых товаров.