Наш общий друг. Часть 2 - [15]

— Такъ-то оно, мистеръ Винасъ, — снова начинаетъ Веггъ: — я дѣлаю кое-какія свои наблюденія по нѣкоторымъ пунктамъ надъ нѣкоторыми людьми, но я ничего не говорю, сэръ. Вотъ, напримѣръ, огромное богатство сваливается съ облаковъ на человѣка… не будемъ его называть. И вотъ, столько-то жалованья въ недѣлю да столько-то при этомъ каменнаго угля на отопленіе сваливается съ облаковъ на меня. Который же изъ насъ двоихъ лучше? — Ужъ, конечно, не тотъ, кого мы не называемъ. Вотъ мое наблюденіе, но я ничего не говорю. Я беру свое жалованье и свой уголь. Онъ беретъ свое богатство. Вотъ какъ оно ведется на свѣтѣ, сэръ.

— Какъ бы хорошо было для меня, если бъ я могъ такъ же спокойно, какъ вы, смотрѣть на вещи, мистеръ Веггъ.

— И ко всему, — продолжаетъ мистеръ Веггъ ораторскимъ жестомъ своей трубки и своей деревянной ноги, изъ коихъ послѣдняя выказываетъ недостойное желаніе опрокинуть его назадъ вмѣстѣ со стуломъ, — и ко всему примите во вниманіе, мистеръ Винасъ, еще такую вещь… А впрочемъ я ничего не говорю. Тому, кого мы не называемъ, всякій дуракъ вѣдь можетъ турусы на колесахъ подвести. Къ нему и подъѣхали. И вотъ тотъ, кого мы не называемъ, имѣя своею правой рукою меня… Я же, натурально, могу разсчитывать на дальнѣйшее повышеніе, и вы, можетъ быть, даже скажете, что я повышенія достоинъ…

Мистеръ Винасъ бормочетъ что-то въ томъ духѣ, что онъ, конечно, это скажетъ.

— Ну-съ, такъ вотъ онъ, кого мы не называемъ, при такихъ-то обстоятельствахъ обходитъ меня и ставитъ надо мною прощалыгу, который ловко подъѣхалъ къ нему. Кто же изъ насъ двоихъ настоящій-то человѣкъ? Кто знаетъ больше стиховъ? Кто изъ двоихъ больше работалъ на того, кого мы не называемъ? Кто обрабатывалъ ему римлянъ, военныхъ и штатскихъ, пока не осипъ, да такъ, какъ будто питался однѣми опилками съ тѣхъ поръ, какъ его отняли отъ груди. Кто? — Ужъ, конечно, не тотъ прощалыга съ своими розсказнями. А между тѣмъ онъ у нихъ, какъ въ своемъ собственномъ домѣ: у него своя комната, онъ въ почетѣ и получаетъ тысячу фунтовъ въ годъ. А я вотъ заточенъ въ эту тюрьму и торчу тутъ, какъ какая-нибудь мебель, на случай, если понадоблюсь. Вотъ оно какъ идете все на свѣтѣ. Я это замѣчаю, да и не могу не замѣчать, потому что я имѣю большую замѣчательность, но я ничего не говорю, ничего… Бывали вы здѣсь когда-нибудь прежде, мистеръ Винасъ?

— За порогъ калитки не переступалъ, мистеръ Веггъ.

— А до воротъ, значитъ, доходили?

— Доходилъ, мистеръ Веггъ, и даже заглядывалъ во дворъ изъ любопытства.

— Видѣли что-нибудь?

— Ничего, кромѣ мусора на дворѣ.

Мистеръ Веггъ обводилъ глазами комнату, увлекаясь поисками, а потомъ осмотрѣлъ мистера Винаса, какъ будто подозрѣвая, что и на немъ можно что-нибудь найти.

— А между тѣмъ, сэръ, — говоритъ онъ, — можно было бы предположить (такъ какъ вы были знакомы со старикомъ Гармономъ), что вы иногда наносили ему визиты изъ вѣжливости. Вамъ, слава Богу, вѣжливости-то не занимать стать.

Послѣднее изреченіе было предложено въ видѣ смягчающаго комплимента.

— Ваша правда, сэръ, — отвѣчаетъ мистеръ Винасъ, моргая слабыми глазками и запуская пальцы въ пыльные волосы, — правда, таковъ я и былъ, пока одинъ, сдѣланный мнѣ, афронтъ не повернулъ во мнѣ все вверхъ дномъ. Вы понимаете, о какомъ афронтѣ я говорю, мистеръ Веггъ. Я говорю о нѣкоемъ письменномъ заявленіи насчетъ костяковъ. Съ той поры пришелъ всему конецъ для меня; остались лишь горечь да желчь.

— Нѣтъ, не всему конецъ, мистеръ Винасъ, — говоритъ на это Веггъ сочувственнымъ шепотомъ.

— Всему, сэръ, всему! — горько настаиваетъ мистеръ Винасъ. — Пусть это будетъ грубостью съ моей стороны, но я лучше готовъ накинуться на своего ближайшаго друга, чѣмъ сказать — нѣтъ, не всему! Готовъ, увѣряю васъ!

Невольно взмахнувъ деревяшкой, чтобъ защититься отъ мистера Винаса, вскочившаго въ пылу увлеченія съ мѣста послѣ этого несоціабельнаго заявленія, мистеръ Веггъ опрокидывается назадъ вмѣстѣ со стуломъ. Безобидный мизантропъ спѣшитъ къ нему на помощь и подымаетъ его находящимся въ состояніи полнаго распада.

— Что это, никакъ вы балансь потеряли, мистеръ Веггъ? — говоритъ мистеръ Винасъ, подавая ему отлетѣвшую въ сторону трубку.

— Да какъ не потерять! — ворчитъ Сайлесъ, потрагивая ушибленное мѣсто на головѣ. — Тутъ и не балансъ потеряешь, когда гости твои начнутъ скакать по комнатѣ, словно черти въ аду! Пожалуйста не вскакивайте такимъ манеромъ со стула, мистеръ Винасъ.

— Извините меня, мистеръ Веггъ. Я такъ глубоко огорченъ!

— Да, чортъ васъ возьми, благовоспитанный человѣкъ можетъ и сидя на мѣстѣ огорчаться, — возражаетъ вразумительно мистеръ Веггъ.

— Я буду помнить это, сэръ.

— Будьте такъ любезны.

Мистеръ Веггъ мало-по-малу сдерживаетъ свое затаенное раздраженіе и свой ироническій тонъ и снова принимается за трубку.

— Гм… да, мы, кажется, говорили о томъ, что старикъ Гармонъ былъ вамъ другъ и пріятель.

— Нѣтъ, мистеръ Веггъ, не другъ и не пріятель. Такъ, бывало, иной разъ перемолвимся двумя-тремя словами. Правда, вели еще мы съ нимъ кое-какія дѣлишки. Любознательный быль онъ человѣкъ насчетъ мусора, мистеръ Веггъ, — любознательный, но ужъ и скрытный, доложу вамъ.