Наш испорченный герой. Встреча с братом - [16]

— А какой у него на самом деле средний балл, если по-честному?

— Баллов восемьдесят.

— Значит, ты потеряешь на математике пятнадцать баллов?

— Ну а что делать? Все так делают. Зато Сок Дэ установил очередь, чтобы всё было по справедливости, так что мы все теряем не очень много. Получается, что у всех в классе оценки, кто какие заслужил, — кроме Сок Дэ, конечно. Всё по справедливости, всё на своих местах — если счастливчик вроде тебя не пролезет выше, чем мы.

«Мы» — это были как раз те семь или восемь ребят, которым Сок Дэ особо покровительствовал. Я действительно стал в последнее время выше их всех по успеваемости.

— А что… Сок Дэ до сих пор ничего тебе не рассказывал насчёт этих дел?.. — забеспокоился Вон Ха, видя, что я несколько обалдел от всех этих тайн. Затем он сказал, явно желая успокоить сам себя: — Ну так и что из того, что я тебе сказал? Ты же рисовал за него. А это то же самое, что сдавать экзамен по рисованию. Теперь ты знаешь, что скоро и тебе придётся поменяться с ним листами на экзамене.

Но я уже не слушал: меня захватило желание возобновить борьбу. Теперь, когда я знал тайну Сок Дэ, я мог представить неопровержимые доказательства преступления, с которым никто бы не стал мириться. Как бы ни был равнодушен ко всему классный руководитель, такого он бы не потерпел. И если бы я поймал Сок Дэ в эту ловушку, то это была бы сладкая месть — и учителю, который его всегда поддерживал, и моим родителям, которые мне не верили и заставляли помалкивать. И я бы стал героем в глазах ребят, которые долго всё это терпели. Моё сердце забилось быстрее в предчувствии возвращения свободы и разума, которые мне пришлось променять на рабство.

Прозвенел звонок к началу следующего экзамена, и я пошёл в класс. Но когда я увидел лицо нашего учителя, то моё сердце, бившееся в упоении, снова упало. На этом лице было написано: всё идёт скучно и правильно и любые перемены — это только лишние заботы. Я вспомнил, как позорно закончилась для меня история с зажигалкой, и подумал, что надо представить абсолютно неопровержимые доказательства — иначе эту стену безразличия и бесчувственности не прошибёшь.

Я оглянулся на класс. Может быть, они и помогут мне найти доказательства, но не похоже, что они станут вместе со мной бунтовать против Сок Дэ и подтвердят всё учителю: ведь до сих пор они вели себя как покорное стадо. Кроме того, они в каком-то смысле сообщники Сок Дэ, участники заговора по переделке оценок. От этих мыслей я потерял уверенность. Вот, например: ясно было, что Сок Дэ отобрал зажигалку у Пёнг Джо. Но, когда учитель спросил про это, какое невинное лицо было у ограбленного, как честно он уверял, что всего лишь одолжил эту зажигалку старосте! А когда я дал им всем возможность рассказать правду о Сок Дэ, ничего при этом не боясь, что они сделали? Написали на меня доносы — эти листы с доносами так и стояли у меня перед глазами.

Те привилегии, которые посыпались на меня после моей сдачи, тайные планы на будущее — всё это заставило меня оставить план разоблачения. В общем-то мне было не так плохо под его властью — если только не брать в расчёт моё взрослое самолюбие. Как я уже говорил, всю мою борьбу с Сок Дэ можно было рассматривать как своего рода военную хитрость, которая принесла мне в конечном итоге только преимущества. Мне было тут даже лучше, чем в сеульской школе, где я зависел от ученического совета, от голосования и прочего. И авторитет у меня здесь был не меньше, чем в Сеуле, а может, и больше. И если Сок Дэ будет править дальше, так мне это будет только на руку. Первым я стать не мог, но зато мог без труда застолбить за собой второе место.

Но самое главное, что меня остановило, почему я не побежал жаловаться учителю, — было отношение ко мне самого Сок Дэ. Экзамены уже подходили к концу, а я всё сомневался, всё не мог ни на что решиться. И вот перед самым последним экзаменом Сок Дэ вдруг подошёл к моей парте:

— Слушай, Пёнг Тэ, экзамены-то кончились, а? Пошли сегодня за город?

Не знаю, заметил ли он это, но я даже покраснел.

— А куда пойдём? — спросил я, вскакивая с места. — Сегодня же холодно.

— Пошли в Мипхо. Я знаю там место, где можно посидеть, и холодно не будет.

Мипхо — это было место на берегу реки, за сосновой рощей, в нескольких километрах от школы. Для взрослых там ничего не было интересного: несколько старых фабричных корпусов, оставшихся ещё со времён оккупации, разрушенных наполовину во время авианалета. Но для нас это был целый мир.

— Ладно.

— Пошли все вместе! — зашумели ребята, которые слышали наш разговор.

Они, похоже, были рады гораздо больше, чем я. Мне на самом деле не очень хотелось идти, но отказаться было нельзя — это было бы подозрительно.

Пришлось согласиться, и потому у меня уже не осталось времени зайти к учителю после последнего экзамена. Я собирался на прогулку безо всякого энтузиазма, но надо сказать, что тот вечер я запомнил на всю жизнь как один из самых весёлых. Почти весь класс хотел идти с нами, но Сок Дэ отобрал только десять человек. Могло показаться, что эти десять выбраны случайно, но на самом деле всё было, конечно, не так просто.