Нас кто-то предает - [4]
— Не-е… — подумав, медленно ответил мальчик, — А где… сейчас вот здесь сидела… в сером?
— Никого тут не сидело.
— А кувшин? С носиком таким?
— Хе! Здесь и графина-то нет! Я ж говорю, они тебя уже списать приготовились. Вишь, отдельная даже палата. Виданное ли дело? Ну а ты — молодец! Р-раз! И снова в пляс!
Георгий разглагольствовал, а Тимур с удивлением смотрел, нет, не на брата — на рубаху его под распахнутой курткой.
Ткань рубахи время от времени — как бы наплывами — вид обретала, не виданной им дотоле, грубо вязанной, суровой, «древневековой» какой-то дерюжки.
Тимур смаргивал это наваждение, но через время наплыв вновь повторялся.
Голос брата звучал то гулко, как в зале, то словно бы издалека, как в поле.
— Я в больнице, что ли? — спросил наконец Тимур.
— Только дошло? — Брат расхохотался от души.
— Я домой хочу, — сказал Тимур. — Мне чего-то мерещится здесь. Ты их попроси! Какая им разница? Дома я буду или здесь?
— Вряд ли они тебя отпустят, братишка. Ты ж под током был! На том, считай, свете побывал. Вряд ли они тебя отпустят… Тут же очень заинтересованно спросил:
— Слушай, Тим? А как оно там, на том свете?
— Не знаю… — серьезно отвечал тот. — Темно. Мне чего-то… как-то… неудобно, что ли?
— Дай я подушку тебе…
— Да не подушка! А как-то… непонятно как-то! — Тимка досадливо сморщился.
Георгий вдруг поскучнел. Поднялся.
— Ну, ты давай лежи пока! Мать тут какой-то жратвы тебе наготовила. Сама вечером придет, когда отстирается. А я на «Анастасию» пошел! Лежи. Отдыхающие небось уже копытами бьют. Как бы Леха не воспользовался…
Брат ушел. Тимка задумчиво оглядывал палату. Палата и в самом деле очень напоминала монастырскую келью.
Он поднялся. Прислушался к себе. Ноги вроде бы держали исправно. Голова вроде бы не слишком-то и кружилась. Подошел к окну.
Под окном лежал тот самый монастырский дворик, который он видел не так давно во сне.
Тишиной и покоем веяло от этой картины. Мальчик взирал с удовольствием.
Маленькая монашенка — тоже знакомая, тоже из того сна — задумчиво возвращалась из церкви через двор, перебирая в руках четки.
Тимка поймал вдруг ее быстрый, заинтересованный, совсем не монашеский взгляд, брошенный в сторону его окна.
Тимка несмело заулыбался.
Затем вдруг резко — настигающе — оглянулся. За спиной была больничная палата.
А под окном — монастырский двор.
Он безжалостно ущипнул себя за кисть руки. Даже зашипел от боли.
Юная монашенка, уже почти миновав окно, отчетливо опять посмотрела на Тимура.
— Вот так-так! — раздался за спиной оживленный стариковский голос. — Он уже, полюбуйтесь, возле окошка!
В палате стояли трое — старичок и две женщины, все в белых халатах.
— Иди-ка сюда, любитель электричества! Снимай рубаху. Будем тебя изучать и разглядывать.
Внимательно выслушивая Тимку, считая пульс, заглядывая ему под веки, старичок беспрерывно разговаривал:
— Так-так! Отлично! Даже превосходно, можно сказать! Хотя, если честно, чистейшее было мракобесие — надеяться на хороший исход! Да-с! Очень уж ты, сударь-сударик, был нехорош. Прямо уж так нехорош, что хоть сразу в поминанье заноси! Но — молодец! — обманул всех! И меня в том числе. Впредь поступай так же. Помереть, ты понял, дело не хитрое. Головка как? Не потрескивает? Не кружится? Ничего такого-этакого… (он жестом изобразил затмение перед глазами) не чувствуешь?
Тимка на мгновение заколебался, но ответил затем как можно равнодушнее:
— Головка как головка…
— Ага. — Доктор все же всматривался в его зрачки с некоторым сомнением. — Учишься как?
— Нормально… — без охоты протянул мальчик. — По-разному. «Четверки», «тройки».
— Если вдруг «пятерки» начнешь хватать, в ужас не приходи! После такого катаклизма все может быть.
— А если вдруг «двойки»?
— «Двойки»? Ну что ж… Не ты первый, не ты последний. Не пропадешь. Сейчас куда ни кинь — везде двоечники! Только с тобой такого не будет, не надейся… Так! — обратился старичок к женщинам в белых халатах. — Еще разок клинический анализ крови, экагэ. Денька два понаблюдайте за мочой, за сахаром. Думаю… Думаю, все будет в порядке! Будет? — Он хлопнул Тимура по голому пузу. — Будет! Теперь обязан сто лет жить и еще три года! Понял?
Через пару дней вместе с матерью Тимур возвращался из больницы.
На улицах еще всюду были видны следы урагана. Кровельщики чинили крыши. Рабочие распиливали и растаскивали упавшие деревья. Монтеры висели на столбах, налаживая проводку.
— Нашу чинару-то тоже сломило, — сказала мать. — Правда, бережно так упала, как по заказу. Нигде ни грядочки, ни цветочечка не помяла. Был бы ты поздоровей, так распилил бы, а? А то Георгий с катером-то своим совсем от дома отбился.
— Распилим… — рассеянно отозвался Тимур, откровенно не узнавающими глазами глядя вокруг.
Даже на дом родной он взглянул странно — как на что-то, почти не знакомое, хотя когда-то и виденное.
С тем же странным выражением в глазах он смотрел на море, когда полусидел-полулежал на берегу бухточки невдали от дома. В бухточке играла на солнце вода. На другом берегу, на лужайке перед спортбазой занимались хореографией девчонки в разноцветных, ярких, как леденцы, купальниках.
Тренер — дебелая баба в малиновом тренировочном костюме, — стоя на возвышении, орала в мегафон:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тем, кто застал славные 85-е годы в более-менее серьезном возрасте для вдумчивого неспешного прочтения рекомендую.Равно как и всем остальным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие повести разворачивается в ноябре 1982 года, в день кончины Л.И.Брежнева. Иван Чашкин, рабочий из сибирского поселка, спешит на похороны своей матери в Подмосковье. Похороны вождя создает многочисленные препятствия на пути героя…
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.