Нарты. Адыгский эпос - [9]

Капли пота проливают,

То пылает жажда битвы,

То сверкает на обличье

Жажда славного деянья!

Одеянье задрожало

Мелкой дрожью не от страха, —

То у горного подножья

Разговор ведут чувяки,

То Сосруко пляшет гордо

В честь почтенных старцев-нартов,

Старцев-нартов прославляет,

Восхваляет их величье.

Те глядят на это диво,

Колесо с обрыва катят

И спесиво объявляют:

"Бей, как хочешь, бей, как можешь!"

Ой, Сосруко, наш сын,

Он один — против всех!

Он Жан-Шерх бьет рукой,

Возвращает наверх.

Нарты сверху кричат:

"Как рука твоя бьет!

Твой приход — наш конец,

Твой приезд — наш позор, —

Что же в спор ты вступил?

Битвы час не настал,

Что же губишь ты нас?

Что ты в гневе кипишь,

Ты, чье тело — булат?

Не пришел к нам иныж,

Чинты нам не грозят!

Ты ударил Жан-Шерх,

Стон раздался в ответ,—

В этом храбрости нет.

Если впрямь ты храбрец

И рожден для побед —

Грудью бей ты Жан-Шерх!"

Ой, Сосруко, наш свет,

Грудью бьет он Жан-Шерх,

Возвращает наверх.

Нарты в страхе дрожат,

Нарты в страхе кричат:

"Мы тебя смельчаком

Назовем лишь тогда,

Если лбом будешь бить,

Возвращая Жан-Шерх!"

А Сосруко, наш свет,

Им в ответ говорит:

"Пусть решит нартский круг

Кто я — враг или друг!

Покарать я готов

Чинтов злобную рать,

Но до бранной поры

Покатите с горы

Поскорее Жан-Шерх,

Чтоб мой третий удар

В трепет нартов поверг!"

Нарты с грустью глядят

На Сосруко сейчас:

Их потряс этот клич.

В третий раз колесо

Полетело с горы.

От игры не бежит

Настоящий герой.

Лбом булатным он бьет,

Возвращает Жан-Шерх,

И летит оно вверх,

Над Харамой-горой!

Тут пришли в расстройство нарты,

Стали прославлять геройство,

Силу восхвалять Сосруко,

Здравицы провозглашая,

Величая храбрым мужем.

Обращаются с приказом

К одноглазым великанам:

"Эй, ведите вы Сосруко

Под руки на Хасу нашу!

Чашу мужества вручите,

Посадите вы Сосруко

На почетнейшее место!"

Накрывают великаны

Девять столиков треногих, —

Сано в рогах не скудеет

Девять суток пред Сосруко.

Девять суток в честь Сосруко

Произносят славословья,

На прощание подносят

Победителю подарки.

Ой, Сосруко наш булатный,

Он обратно едет-скачет.

Сатаней его встречает,

Вопрошает: "Сын мой милый,

Говори: на Хасе Нартов

Что ты видел, что ты слышал?

Кто тебе навстречу вышел?

Мужеству и красноречью

Кто заставил удивляться?

Кто тебя хвалил и славил?

На каком сидел ты месте,

Бранной чести удостоен?"

Так ответил ей Сосруко:

"Там никто меня не встретил.

Только ели, только пили

Мы на этой Хасе малой,

И никто меня не славил,

Да и не ругал, пожалуй!"

Как Сосруко вернул Стране Нартов семена проса

Однажды обитатели Страны Нартов, все, кто был еще в силах носить на ногах чувяки, собрались на большую Хасу. Тхаголедж, бог плодородия, обратился к нартам с вершины Харамы-горы:

— Нарты! До сих пор я помогал вам, в меру моей силы, собирать богатый урожай проса. А те перь я состарился, мера моей силы уменьшилась. Оттого решил я одарить вас семенами доброго проса. Сейте их каждый год, и не будет у вас отныне ни од ного неурожайного года.

— Живи долго, Тхаголедж! Ты бескорыстен и щедр, ты — источник нашего благоденствия, — про возгласили нарты здравицу покровителю плодородия. А тот сказал им:

— Если сварить одно зерно моего проса, то выйдет из него полный котел пасты.

Бросил Тхаголедж в каждый нартский котел по одному просяному зерну. Нарты развели огонь, повесили свои огромные котлы и стали варить пасту. Сварили — и удивились: из каждого малого зерна вышел целый котел пасты. Принялись пировать нарты и, как повелось у них, первую заздравную чашу осушили в честь Тхаголеджа. В ответ услыхали они его слова:

— Крепко храните семена этого проса. Каждый год сейте их, а первый обмолот нового урожая остав ляйте на следующий год. Так и живите.

Нарты опасались хранить семена Тхаголеджа в амбаре какой-нибудь семьи. Они построили медный амбар, положили туда благодатные семена проса и охраняли их днем и ночью.

Когда Тхаголедж поучал нартов, подслушал его слова Емынеж, заклятый враг человеческой радости. Был он чудовищем с телом дракона и лицом великана. Распластавшись на хребте высочайшей горы, он часто подсматривал — что творится у нартов, подслушивал — какие речи ведут они между собою. Узнав, что нарты сложили семена Тхаголеджа в медный амбар, он обрадовался. Много сотен лет охотился Емынеж за этими семенами, но боялся вступить в честный поединок с покровителем плодородия.

"Теперь выйдет по-моему, — подумал Емынеж, злорадно усмехаясь, — семена Тхаголеджа, о которых я мечтал всю жизнь, будут у меня в руках!"

Три недели не трогался Емынеж с места, три недели нигде не показывался, чтобы усыпить бдительность нартов, чтобы Тхаголедж не заподозрил недоброе. Через три недели после Хасы Нартов пробрался Емынеж темной ночью в нартское селение, подполз к амбару и ударил по нему своим драконьим хвостом. Удар был такой силы, что прогремел гром и вспыхнула молния, озарившая ночное небо. Нарт, охранитель амбара, был убит, а сам амбар раскололся надвое. Емынеж схватил семена проса и убежал.

Утром нарты проснулись, и один сказал другому:

— Ну и сильная ударила вчера молния! А гром был такой, что дома дрожали!

Тут посмотрели нарты — а медный их амбар расколот надвое. Кинулись к нему — семена исчезли. В великой тревоге отправились они к покровителю плодородия и воззвали к нему: