Народные стихи и песни - [14]

Шрифт
Интервал

   Подималися вѣтра буйные
   На славную гору Сорочинскую;
   Всѣ дубья, колодья разворачило,
   И пески желтыя всѣ поразвѣяло:
   Раскрывалися рѣшетки всѣ зелѣзныя.
   Выходилъ Егорій вонъ изъ погреба.
   Помолился Егорій на образа Спасителя;
   Пошелъ Егорій Храбрый онъ въ Іерусалимъ городъ.
   Іерусалимъ, ихный городъ, весь повыгубленъ;
   Только оставши во святомъ градѣ, въ Іерусалимѣ,
   Единая полата бѣлокаменная
   Его батюшки, царя Ѳеодора,
   Да еще былъ оставши второй Давыдовъ домъ.
   Взошелъ Егорій Храбрый въ свои палаты бѣлокаменны
   Онъ крестъ держалъ, Егореи, по писанному,
   Онъ поклонъ поклонялся до сырой землѣ
   Своей матушкѣ Софьѣ, царицы благувѣрныя:
   «Здравствуй, родимая, родная матушка,
   Софья царица, мать благувѣрная!»
   Возговоритъ Егорью родная матушка:
   «Ровно три года солнце не пекло
   На моя палаты бѣлокаменныя;
   Но теперь мнѣ солнце возсіяло
   Во моихъ палатахъ бѣлокаменныхъ».
   «Благослови, родимая, родная матушка,
   Меня иттить ко злому царю Диклитіанищу.
   Отплатить ему дружбу прежнюю,
   Отлить мнѣ кровь своего батюшки».
   Возговоритъ Егорью родная матушка:
   «Мое дитятко ты премладое,
   Гдѣ жь тебѣ иттить ко злому царю Доклитіанищу?»
   Возговоритъ Егорій своей родной матери:
   «Благословишь — пойду, и не благословишь — пойду».
   Благословила Егорья родная матушка,
   Благословила его святыимъ образомъ
   Выходилъ Егорій изъ палаты вонъ:
   Онъ пошелъ, Егорій, на конюшенъ дворъ,
   Выводилъ коня Егорій самолучшаго,
   И садился свѣтъ Егорій на коня храбраго.
   Поѣхалъ свѣтъ — Егорій къ царю Диклитіанищу!
   Ну, на той пути, на дороженькѣ
   Повстрѣчалося Егорью несчастье великое.
   Напущалъ онъ Диклитіанъ на Егорья сѣрыхъ волковъ.
   Возговоритъ Егорій звѣрямъ — сѣрымъ волкамъ:
   «Разойдитеся вы на всѣ четыре стороны,
   По степямъ, по лѣсамъ, по чистымъ полямъ;
   Пейте и ѣшьте вы мое повелѣнное,
   Егорьево благословенное».
   Поѣхалъ свѣтъ — Егорій Храбрый въ царю Диклитіанищу;
   Опять на той пути дороженькѣ
   Повстрѣчалося Егорью несчастіе великое:
   Посреди пути — дороженьки лежитъ тутъ змѣя горюница,
   О двѣнадцати змѣя была головахъ,
   О двадцати четырехъ хоботахъ.
   Тутъ Егорій Храбрый пріужахнулся;
   Онъ беретъ свое жезло булатное,
   Жезло булатное и свой вострый мечъ.
   Онъ возговоритъ, Егорій, змѣи горюницѣ;
   «Отойди, змѣя, ты съ пути долой».
   Передъ нимъ змѣя она попротивилась;
   Онъ разсѣвъ змѣю на мелки части,
   Самъ поѣхалъ Егорій Храбрый къ царю Диклитіанищу.
   Пріѣзжалъ Егорій во Китай — городъ,
   Ко тому дворцу, ко царскому,
   Закричалъ Егорій своимъ громкимъ голосомъ:
   Узналъ царь Диклитіанъ гласъ Егорьевскій.
   Выходилъ царь Диклитіанъ на свой на крутой крылецъ;
   Онъ поклонъ поклонялся Егорью понизешеньки,
   Возговоритъ Егорій царю Диклитіанищу:
   «Ты повѣруешь ли вѣру христіанскую,
   Ты состроишь ли во своемъ градѣ три церквы соборныя?»
   Диклитіанъ царь нашему Богу не повѣровалъ,
   Онъ беретъ, Егорій Храбрый, свой острый мечъ,
   Отрубилъ Егорій Храбрый царю буйную голову,
   А онъ ихнѣе все царство беззаконное
   Привождалъ во вѣру христіанскую.

4

Стихъ объ Алексафіи

   Посторонъ святаго града Іерусалима
   На земли было три царства беззаконныихъ:
   Первое царство былъ Содомъ городъ,
   А второе царство былъ Гоморъ городъ,
   А третье было царство Рахлинское.
   На ихнее беззаконіе великое —
   Да не могъ на нихъ самъ Господь смотрѣть.
   Содомъ и Гоморъ Господь скрозь земли прослалъ,
   А на этое третье царство, на Рахлинское,
   Напущалъ Господь Богъ на нихъ змѣя лютаго,
   Давали они со города скотиною
   Ко лютому змѣю на съѣденіе,
   И ко пещерскому на прожреніе.
   Во градѣ скота у нихъ мало осталося:
   Давали они со города по головы,
   По головы человѣческой,
   Ко лютому змѣю на съѣденіе,
   Ко пещерскому на прожреніе.
   Во градѣ людей у нихъ мало оставалося,
   Собиралися всѣ жители рахлинскіе
   Къ самому они царю на широкій дворъ;
   Метали они жеребьемъ самоволжевымъ
   Со самымъ царемъ со Агапіемъ.
   Но жеребье царю доставалося
   Ко лютому зврѣю иттить на съѣденіе,
   Ко пещерскому на прожреніе.
   Прикручинился царь и припечалился.
   Возговорить ему царица рыхлинская:
   «Не кручинься, царь, и не печалуйся;
   У васъ есть съ тобой кѣмъ замѣнитися;
   У васъ есть съ тобой дитя единое:
   Она единая дочь не милая;
   Она вѣруетъ вѣру все не нашую:
   Богу молится она распятому;
   Отдалимъ мы Олексафію ко лютому змѣю,
   Ко лютому змѣю на съѣденіе,
   Ко пещерскому на прожреніе».
   Многой радостью царь изнаполнился,
   Приходилъ онъ въ палаты бѣлокаменныя,
   Ко своей ко дщери въ одинокія;
   Вызывалъ онъ въ упокой ее во особый,
   Уговаривалъ онъ дочь, обманывалъ:
   «Ты, прекрасная Олесафія Агапеевна,
   Ты вставай-ка, Олесафія, изъ утра ранешенько,
   Умывайся, дѣвица бѣлешенько,
   И снаряжайся, Олесафія, хорошехонько:
   Изъ утра я тебя буду замужъ давать,
   Ты въ которую вѣру вѣруешь».
   Срадовалася Олексафія, взвеселилася,
   На ложницу она спать не ложилася:
   Всю темную ночь она Богу молилася;
   Молилася она Спасу пречистому,
   Второму Миколы Барградскому,
   Третьему Егорью-свѣту Храброму.
   Между тѣмъ дѣвицы и утро пришло.

Еще от автора Павел Иванович Якушкин
Из Новгородской губернии

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.


Из Псковской губернии

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.


Из рассказов о Крымской войне

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.


Из Орловской губернии

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.


Из Астраханской губернии

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.


Из Устюжского уезда

Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.