Наркоманы красоты - [14]

Шрифт
Интервал


Из нашего прохода по дворцу я ничего не могу вспомнить. Обычно я чрезвычайно заинтересован в деталях меблировки, декора, предметов искусства — меня всегда очаровывают очень состоятельные люди и их специфические вульгарности.

С таким же успехом я мог идти за ней через невыразительный белый тоннель; всё, что я мог видеть, была Мэделен.

Но мало-помалу другие ощущения просачивались, становились сильнее. Было зловоние: резких химикалий и болезни. Лампы потускнели. Мэделен двигалась более медленно и в её грациозной походке появилась странная неуверенность.

Наконец она остановилась, остановился и я — после того, как поравнялся с ней, отчаянно желая хотя бы мельком увидеть её профиль. Она бросила на меня двусмысленный взгляд, а потом заговорила. «Гражданин Хендер, мой муж, Байрон Осимри Барраматта».

Когда я с неохотой отвернулся от неё, я почувствовал приступ смущения, а за ним — небольшой шок отвращения.

От Байрона Осимри осталось немного. Его остатки лежали на узком столе поддержания жизни, опутанные трубками и проводами-датчиками, покрытые гладкой чёрной пластиковой простынёй. Было так, словно там лежал скелет, но скелет из какого-то мягкого вещества, сплющивающегося. Его лицо было скрыто под коже-маской, и я подумал, были ли эти умные, правильные черты лица на маске — чертами Осимри до того, как они разрушились. Его глаза просвечивали сквозь маску, сальные чёрные выпуклости, каким-то образом ещё более отвратительные, чем что-либо ещё. Я представил, как он, должно быть, выглядит под простынёй, лужа разлагающейся плоти, крошащиеся кости, выступающие из гнили.

Я испытал краткое ужасающее видение: красота Мэделен страстно прижимается к этому живому трупу. Я сразу же отогнал этот образ от себя, прежде чем смог почувствовать тошноту, дрожь или как-то ещё проявить свою реакцию.

Его тело и голова оставались без движения, пока он говорил искусственно сгенерированным голосом. «Гражданин Хендер! Добро пожаловать в наш дом». Он звучал несоответственно энергично.

Я сумел вежливо кивнуть и сказал: «Спасибо, Гражданин Осимри».

Последовало неловкое молчание, во время которого я боролся с желанием посмотреть на Мэделен, хотя я почти ничего не ощущал, кроме её тёплого присутствия рядом со мной.

«Итак», — наконец сказал Осимри. «Мэделен говорит, что вы способный художник. Она почти с энтузиазмом говорила о наброске, который вы ей показали. Вдовьего загона, не так ли?»

«Она так говорила?» Эту фразу я подразумевал как уклончивую любезность; а вышла она с примесью изумлённого удовольствия.

«Да, говорила», — сказал он как-то сухо. «Как ты выразилась, дорогая? Тот рисунок Гражданина Хендера уловил „какое-то опустошение и стерильность“, — думаю так ты сказала».

Здесь было какое-то скрытое течение, какая-то эмоциональная борьба, которую я совершенно не понимал. Я взглянул на Мэделен, её лицо было странно напряжено — хотя это выражение ничего не отнимало от её красоты.

Я был удивлён, что умирающее тело Осимри смогло сохранить такую упрямую страсть, но её наличие заставило меня насторожиться. «А», — сказал я глупо. «Ну, предварительный набросок, вы знаете».

«Понятно», — сказал Осимри. «Вы принесли портфолио? Можно посмотреть?»

«Конечно», — сказал я и повернулся, чтобы установить мольберт. «Так будет нормально?» — спросил я, имея в виду расположение мольберта.

«Так хорошо. Я устроил всё так, что моё зрение исчезнет в последнюю очередь. По очевидным причинам». Его ужасные влажные глаза повернулись к Мэделен.

Я установил на место лист мультипамяти и активировал его.

Я указал на изображение. «Эта сцена нарисована во время моего посещения Снега. Вы знаете об эфемерах, которые когда-то жили там? Это был один из их портретных залов — сейчас, конечно, разрушенный». Мультипамять показала коридор, занесённый снегом. По его заплесневелым стенам косо висело несколько изорванных картин, вся сцена целиком заключалась в рамку из провисшего дверного проёма. Я гордился этим экземпляром; благодаря удаче или нечаянному умению разнообразные углы образовали тёмный вихрь, вибрирующий на краю хаоса.

Осимри ничего не сказал. Я перешёл к следующему изображению. «Это придворный портрет Линианского верховного палача в день перед его отставкой». Это был необычный заказ, но я снова был доволен результатом. Мне удалось придать синему жабоподобному инопланетянину почти человеческое выражение достойно ожидаемой печали — хотя я никогда не был полностью уверен, что этот эффект был подходящим. Инопланетяне есть инопланетяне.

«Превосходная работа», — сказал Осимри. «Но нет ли у вас образцов из нашего маленького городка?»

«Ну», — сказал я. «Я пробыл здесь совсем недолго и всё, что у меня есть, это, на самом деле, грубые наброски. Я не горжусь ими».

«Вздор, Хендер», — сказал он. «Я уверен, они чудесны — но я буду держать в уме, что они — ещё не законченные работы. Покажите нам». В искусственном голосе была резкость, словно он не останется таким вежливым, будь я настолько глуп, чтобы перечить ему.

Я почувствовал внезапную дрожь мрачного предчувствия. Всегда опасно иметь дело с очень богатыми; они часто отказываются признавать границы, которые люди по-меньше должны соблюдать. Возможно я был беспечен, придя сюда.


Еще от автора Рэй Олдридж
Контракт на Фараоне

Техническое совершенство пангалактической цивилизации достигло невиданных вершин. Гигантская корпорация — Лига Искусств — тысячелетиями контролирует здесь узаконенную работорговлю. С тайной миссией на Фараон прибывает профессиональный убийца Руиз Ав. Однако его сознание контролирует смертоносная сеть-ловушка, готовая мгновенно уничтожить своего носителя, если тот сделает неверный шаг…


Император всего

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Душевные трубки

Незнакомая планета, экспедиция, артефакты... Ситуация не нова для фантастики. Чем все закончится в этот раз?Рассказ из дильвермунского цикла.


Механический Орфей

Механический Орфей жаждет мучительной гибели людей, и власть его поистине безгранична. Даже могущественная Лига искусств бессильна перед культом смерти. И вновь Руиз Ав вынужден вступить в бой с безжалостным врагом, стремящимся к господству в Галактике.


Синяя кожа

Короткая история с Дилвермуна из Вселенной Пангалактики.


Лудильщик Плоти и Богиня Моды

В этом рассказе Рэй Олдридж рассмотрел увлечение Запада внешностью и задался вопросом: «Что произошло бы в культуре, в которой внешность была бы самым важным товаром человека?» Второй рассказ из мини-цикла о Лудильщике (Мастере) Плоти.


Рекомендуем почитать
Легенда о Ричарде Тишкове

Герои произведений, входящих в книгу, — художники, строители, молодые рабочие, студенты. Это очень разные люди, но показаны они в те моменты, когда решают важнейший для себя вопрос о творческом содержании собственной жизни.Этот вопрос решает молодой рабочий — герой повести «Легенда о Ричарде Тишкове», у которого вдруг открылся музыкальный талант и который не сразу понял, что талант несет с собой не только радость, но и большую ответственность.Рассказы, входящие в сборник, посвящены врачам, геологам архитекторам, студентам, но одно объединяет их — все они о молодежи.


Айсолтан из страны белого золота

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Клавка Уразова

Повесть «Клавка Уразова» принадлежит перу Зои Алексеевны Ерошкиной, автора, известного уже на Урале своей повестью «На реке». Зоя Алексеевна Ерошкина, человек старшего советского поколения, родилась в Прикамье, выросла на Каме. С 30-х годов она занималась литературоведческой работой, была одним из сотрудников «Уральской советской энциклопедии».


Пусть сеятель знает

В повести «Пусть сеятель знает» Игорь Росоховатский интерпретирует идею разумности осьминогов. В этом произведении эти животные в результате деятельности человека (захоронения ядерных отходов) мутируют и становятся обладателями разума, более мощного, чем человеческий. К тому же они обладают телепатией. А их способность к быстрому и чрезвычайно обильному размножению могла бы даже поставить мир на порог катастрофы. Художник Евгения Ивановна Стерлигова. Журнал «Уральский следопыт» 1972 г. №№ 4-6.


Тайна одной находки

Советские геологи помогают Китаю разведать полезные ископаемые в Тибете. Случайно узнают об авиакатастрофе и связанном с ней некоем артефакте. После долгих поисков обнаружено послание внеземной цивилизации. Особенно поражает невероятное для 50-х годов описание мобильного телефона со скайпом.Журнал "Дон" 1957 г., № 3, 69-93.


Одиночный десант, или Реликт

«Кто-то долго скребся в дверь.Андрей несколько раз отрывался от чтения и прислушивался.Иногда ему казалось, что он слышит, как трогают скобу…Наконец дверь медленно открылась, и в комнату проскользнул тип в рваной телогрейке. От него несло тройным одеколоном и застоялым перегаром.Андрей быстро захлопнул книгу и отвернулся к стенке…».