Нарисуем - [5]
— Куда?
— Ну выносят! Надо же как-то выживать?
То есть — батя и канавщиком не ударил в грязь лицом.
— Но ртуть, кажется, вредна? — поинтересовался на всякий случай.
— А кто сказал, что будет легко?
Видимо, я так считал.
— А ты как хотел? — Пека грозно навис надо мной, как коршун.
— Я? Никак.
— Плавят эти бляшки дома, на сковороде…
Не читал такого в поваренной книге.
— Золото на сковороде остается, пары ртути — в тебе. Мать приходит с парткома — батя зеленый весь. Мать к телефону — батя вырывает шнур! Тут — или смерть, или тюряга. Вызвала “скорую”… Батя потом ей всю жизнь не простил! Ну — сел. Попал на уран.
— Пьяная Гора?
— Угадал!
Умеют устраиваться.
— Но перед приездом милиции — ясное дело, раньше “скорой” поспела, — батя бляшки те, недоплавленные, успел сунуть мне. Я как раз со школы пришел. “Держи, сынок!”
Да. Завидное наследство.
— С собой здесь!
Я вздрогнул. Он полез за пазуху, вытащил кулек, с грохотом высыпал на пол тусклые бляшки.
— Думал, может, тут сунуть кому придется… Ну, в плане поступления…
Что ж не сунул-то? Приходится мне отдуваться! Хотя вряд ли бы это у кого-то вызвало восторг. Вид у этих сокровищ невзрачный. Способ приготовления — смертельный.
— Вот! — придвинул ко мне одну, самую поганенькую. — Сделаешь все нормально — возьмешь…
…билет на тот свет.
— Спасибо, — мужественно произнес я. — Дальше рассказывай.
Пека, подумав, завернул драгоценности, в том числе и мой будущий гонорар, спрятал.
— Ну, так… Мать виделась с ним. Ну и я, ясное дело, наезжал. “Отличник боевой и политической подготовки”! Батя гордился.
Семейство их, похоже, и в ртути выживет!
— Мамка — парторг! На том самом руднике, где батя трудился. Там не только же заключенные…
— Но и парторги.
— Идейность — это от матери у меня.
Пока не заметил.
— Ну и Кузьмин батю не забывал!
Просто какие-то гиганты, не люди!
— Скорешились они, когда Кузьмин меня мальцом еще из-под завала вытащил. “Кузьмин — др-руг!” — батя повторял неустанно. Но когда мать хлопотала у Кузьмина за него — запрещал. “Все нормально!” А тут вдруг Кузьмин сам к нему: “Хошь прославиться? Всесоюзный рекорд!” А батя и на воле с “Доски почета” не слазил. И тут лучший экскаваторщик!
— Только что был канавщик?! — воскликнул я.
— Так продвинулся! Работал с душой. Чтоб скорее освободиться.
— Так…
— В общем, знал Кузьмин, к кому обратиться. “Так что за рекорд от уголовников?” — батя торгуется. Соображал! Мол, по дешевке не продаемся. “А не будет никаких уголовников. Вольные люди”. Все знали: слово Кузьмина — кристалл!
— Нормально, — пробормотал я.
— Что нормального-то? — впился в меня яростным взглядом. Ему не угодишь. — А знаешь, как рекорд делается?!
— Нет, не знаю. Но охотно узнаю.
— Охотно, говоришь?
— Ну — неохотно.
— “Вариант Б”! На взрыв, на обрушение породы — с горизонта не уходить, как обычно делают, технику не отгонять. Принять на себя, и только очухаешься — если очухаешься! — грести с-под себя — и на вагонетки.
— Да… Заманчиво.
— Ну, зеки бате говорят: “Пошел на …! Уродуйся сам!” “Слушаюсь!” — батя говорит. Остался в экскаваторе. Рвануло! Только пыль осела — все бегут к нему. Он уже работает, руду гребет!
— Ну и?
— Ну и постепенно наладилось все! С Кузьминым закорешились лепше прежнего! Расконвоировали батю. А Кузьмин — замминистра, в Москве!
“Сейчас бы нам не помешало это знакомство!” — трезво подумал я.
— Не гони картину! — Пека словно мысли мои прочел.
Я бы погнал! Засиделись тут.
— Ну, демобилизовался я…
Долгий, похоже, эпос. Специально, что ли, Пека нас сюда заточил?
— Как раз после дела одного в госпитале в Москве оказался.
Хорошо, что не в могиле.
— Заскочил к Кузьмину: “Что, как?” И он с ходу в Горный меня определил! На спецфакультет, куда допуск — ого! Меня! Сына каторжного!
Просто какой-то сгусток счастья образовался тут.
— Спецфакультет — это уран, видимо? — уточнил я.
— Ну! — произнес Пека с гордостью. — И кого? Меня!
Особой давки, думаю, на этот спецфакультет не было.
— После окончания послали нас в Джезказган…
Сага, похоже, суток на пятнадцать!
— Ну? Отлично? — предположил я.
После Пьяной Горы любое место покажется раем.
— Чего отличного? На весь рудник громадный — единственный огонек!
— В каком смысле единственный? А остальные в темноте, что ли?
— Совсем тупой? “Огонек” — журнал я имею в виду!
— А.
— … на.
“Ну, если “Огонек”, — голова заработала, — единственная проблема его жизни, то она, наверное, преодолима — тем более в кино. Хорошенькая почтальонша, то-се…”
— Кузьмину только вякнул — с ходу перевел!
— Куда перевел-то? В Москву?
— Ты вообще-то соображаешь чуть? Какая ж подписка в Москве? На Пьяную Гору. Там подписка — хоть ж...ой ешь! Ну — уран!
Да-а… Заботливый начальник!
— Были, конечно, вокруг разговорчики. — Пека посуровел. — То да се, мол, оставайся в Москве. Но Кузьмин с ходу: “С твоим характером тебе лучше всего будет на руднике!”
Наверное, то же самое Николай Первый декабристам говорил.
Я вдруг почувствовал, что тут как-то душно.
Пека уловил мое настроение, вспылил.
— Не нравится, что ль?!
— Нет, хорошо. Но душно!
— А если думаешь, что все у нас г…о несусветное — иди гуляй!
Расщедрился.
— Нет, зачем же? Я остаюсь.
Сделал свой выбор. Это не трудно, когда выбора нет.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.