Наречия - [43]

— Что вы здесь делаете? — спрашивает Адам. — Сегодня туман. Туман и дождь. Кто в такую погоду бродит по лесам?

— Я бы мог задать вам точно такой же вопрос, — говорит Томас. Лучше бы он этого не делал.

— Можно подумать, ты не видишь, что мы здесь делаем, — говорит Адам и трет кулаками глаза.

— Что у вас с глазами? — интересуется Томас.

— Аллергия, — отвечает Эдди, уже успевшая одеться. Она подходит и становится рядом с мужчинами. Адаму через ее плечо хорошо видна поляна. Эдди забрала с собой все вещи, и теперь нет никаких следов, даже на траве, следов двоих людей, нет, троих, которые только что там были. Адам вернется домой и обнаружит, что на кроссовки налипла земля, а на куртку — лесной мусор. Какие-то травинки попали ему в носки, и он несет на себе небольшие следы леса, но не наоборот.

— У Адама здесь на что-то аллергия, — говорит Эдди. — На что-то такое в лесу.

— Вот как? — спрашивает Томас Адама, глядя тому в глаза.

— Где ваш приятель? — отвечает вопросом на вопрос Адам. — Где ваш друг, с которым вы бродили по лесу?

От него не скрылось, что Эдди даже не сочла нужным представиться.

— Вон в той стороне, — говорит Томас, и все трое навсегда покидают поляну. То есть все трое уходят с поляны до конца этой истории. Так обстоят дела в любви и в жизни. И в любви, и в жизни мы проводим какое-то время с одними людьми, а потом встречаем других людей, тех, кого до этого даже не знали, и уходим вместе с ними, и оставляем в прошлом все те вещи, что у нас были прежде. Иногда мы оставляем других людей. А иногда уходим из леса и оставляем там людей, чтобы больше никогда их не увидеть. Такое случается каждый день. Каждый день — но никто этого не замечает и не парится по этому поводу.

Возле ручья или речки — Стивен, рядом с ним два рюкзака. Он лежит почти плашмя на нескольких плоских камнях. Его ноги вытянуты к воде, а голова закинута к небу. Стивен бледен — впрочем, возможно, он всегда такой. Однако он улыбается и лежит, широко раскинув руки. Адам, Эдди и Томас выходят из-за деревьев, и пострадавший тотчас сворачивается в клубок и бросает в их сторону хмурый взгляд.

— Стивен, вот и мы, — говорит Томас. — Я нашел этих людей на поляне.

— Мы слышали, вы ушиблись, — подает голос Эдди.

— Привет, — говорит Стивен. Вид у него совсем не ушибленный.

— В чем дело? — спрашивает Адам. — Что с тобой стряслось?

— Боюсь, я не могу встать на ноги, — отвечает Стивен. — Что-то в этом роде. Мне… больно. Даже неприятно смотреть.

Стивен тянется к правой ноге и отводит в стороны штанину брюк, которую кто-то предварительно разрезал по всей длине — ножом или ножницами, — чтобы посмотреть, что там. Или же это часть раны, то, отчего ему больно. Эдди испуганно вскрикивает, или же Адам. Начиная от колена и почти до самого ботинка нога с одной стороны раздулась багрово-черным пузырем. Она раздулась вдоль продолговатой раны; впрочем, рана слегка затянулась и уже не кровоточит, словно все произошло еще вчера, и она потихоньку начала заживать. Или же это не более чем прикол, и весь этот ужас создан с помощью толстого слоя краски. Однако вздутие слишком уж реалистично — нежная, воспаленная кожа подрагивает, и кажется, что стоит дотронуться до нее пальцем, как она лопнет, и наружу хлынет кровь. Так что нога у него действительно болит, она как-то странно изогнута.

— Мне больно, — говорит Стивен, и теперь видно, что ему и впрямь лихо. На лбу выступил пот. Он поворачивает голову и сплевывает на землю. — Жуть как больно.

— Ты лучше накрой ногу, — говорит Эдди. — По-моему, так будет лучше.

Эдди обводит взглядом берег ручья, через который они с Адамом только что перешли, а может, прошли вдоль берега — она уже точно не помнит. В данную минуту Эдди предпочла бы вновь оказаться на поляне, хотя, если признаться честно, лежать там было неудобно, и сама она не горела особым желанием. Но даже те поцелуи были куда приятнее израненной ноги, этой сцены на берегу ручья. Эдди кажется несправедливым, что она угодила в такую историю, что они с Адамом должны что-то предпринять для спасения Стивена лишь потому, что судьба занесла их в лес именно сейчас.

Наверное, они с Адамом могут сказать, что пойдут позвать людей на помощь, а сами потихоньку слиняют отсюда, уйдут из леса и вернутся домой. Еще довольно рано. Наверняка здесь, у ручья, еще появится кто-то другой.

— Как все произошло? — спрашивает Адам. Стивен закрывает рану куском штанины, и Адаму кажется, что он совершил ошибку, что на самом деле здесь два Томаса, один — бывший любовник Эдди, и второй — тот, что вышел из леса.

— Мы упали, — в один голос отвечают Томас и Стивен. Томас указывает в сторону невысокого каменистого склона в нескольких ярдах. Что ж, в принципе с него недолго и упасть.

— Мы слишком долго тащили их на себе, — добавляет Стивен и хлопает по стоящим рядом рюкзакам.

— Да, рюкзаки тяжелые, — подтверждает Томас, хотя его собственный рюкзак у него за плечами. — Нам надо найти сторожку лесничего, но, боюсь, Стивена нельзя трогать с места.

— Лучше не надо, — соглашается Стивен, — потому что будет еще больнее. Не стоит лишний раз беспокоить рану.