Направо, налево и сзади - [3]

- Марина Сергеевна, сыгранем в боевой восемнадцатый год!

- Это как же, Андрюша?

- Вы садитесь мне на шею, и я катаю вас верхом по лагерю. Потом можно наоборот...

- Я лучше позагораю.

- Было бы предложено!.. Александр, друг мой, Александр!

...Внизу мелькает пахнущая молоком трава, где-то в вышине у самой головы физрука мечется красный диск солнца, и летит красный командир Андрей Б.

Гольдберг над землей-матушкой. Толчок - парение, толчок - парение, и только ноги судорожно сжимают потную шею друга. "Слазь, сволочь! - (И Андрей Б. Беленький кувырком слетает на траву.) - Мой черед комиссарить!"

Снова с топотом и ржание несется кентавр из буденновской сотни по черной степи, и торопливо расступаются перед ним дети, уважительно уступают дорогу повара, ошалело шарахается в сторону дура-напарница Александра Г.

Виноградова, хватается за сердце и голову одновременно начальница лагеря Венера М. Смирнова.

- Андрей Борисович, Александр Григорьевич! В рабочее время! В присутствии детей!

- А не пошли бы вы на фиг, Венера Марсовна!..

- Поздравлю, - говорит на ухо коню всадник. - Ты уволен.

- Взаимно. Двойка за практику тебе обеспечена.

- Надо бы обмыть событие.

- Это вечером... Шашки к бою! Товсь!

- И-го-го!

- Отлично! Цоб-цобе!.. Стой, стой! Ах, черт!

- Что там еще?

- Дужка от очков свалилась.

- Слазь!.. Эй, мальчик, пионер! И ты тоже! Не притворяйтесь, что не слышите?

- А ч??.. - недовольно гундят дети, не желая, чтобы их припахали.

- Даю ЦУ, для тех, кто этого не знает - ценное указание. Нужно кровь из носа найти дужку от очков. Покажи, что это такое, друг мой, Александр.

Теперь поняли?

- Да-а... А что мы получим?

- По шеям получим, если ничего не найдем.

- Да, ну-у?..

- Баранки гну! Живо за дело!

- ...Вот она, вот она!

- Не ори, как недорезанный, давай сюда!

- А что мне за это будет, а что мне за это будет?

- Подставляй зад, увидишь, что будет!

Не дожидаясь воспитательного момента, дети с радостными воплями разбегаются.

- Горнят, Александр.

- Слышу.

- На обед.

- Знаю.

Возле столовой топчутся, невесть откуда взявшись, четыре отряда. Марина С.

Юрьева организует из своих шестилеток "ручеек" в тени березы, и Александр Г. Виноградов громко сетует на то, что самая погода для стирки, да нету рядом путной бабы, которой можно доверить единственную пару носков. Физрук кивком головы солидаризируется с вожатым, и герои гражанской разваливается на лавочке, предварительно шуганув с нее подопечных переростков Александра Г. Виноградова. Ожидая, пока накроют столы, друзья смотрят на шуструю Марину С. Юрьеву, а там, семеня между двумя шеренгами, ведет за руку мальчика-избранника, чтобы, обернувшись, показать Андрею Б. Гольдбергу и Александру Г. Виноградову обидный кукиш, в котором смысла бесконечно больше, чем в пяти отдельно взятых пальцах.

Через веранду под дождь

Мальчик посмотрит на свои босые ноги и заскользит взглядом по спиралям галактик - разводам грязи на половицах. Он начнет поеживаться, потому что снаружи дождь, а он в одних плавках посредине вражеской комнаты. Час поздний, свидетелей никого, а вожатый мальчика - шпион, и только прикидывается вожатым. Мальчик все знает, мальчик все слышал, потому что мальчикова палата тут же, за стенкой. Никогда-ни-разу не было так, чтобы вожатый-шпион взял, да и лег спать: известное дело, ночь - золотое время для агентурной работы. После отбоя в вожатской комнате, в подпольной штаб-квартире, горит свет, шуршит бумага, ложатся на стол шифровкидонесения. Скрипят половицы - неспокойна шпионская совесть, нет-нет, да и появится мысль: а не раскаяться ли в содеянном, и рука начинает выводить строки признания, тут же сминает бумажку в комок и поджигает ее, небрежно чиркнув спичкой. Скрипит дверца тумбочки - пальцы привычно ищут холодный металл пистолета. И только ребята- мальчики на соседних койках начинают хором сопеть-насвистывать, щелкает выключатель вожатый-шпион выходит из корпуса на веранду. Час благоприятный, свидетели спят, а про мальчика откуда ж ему знать: В лесу спрятана рация, в лесу ждут агенты и связные, вот и приходится уходить даже в проливной дождь. Потом, в первых утренних лучах, он возвращается в корпус и будит-поднимает ребят на зарядку.

Вообще-то, он хороший, хоть и шпион. "А когда вы спите?" рискованно-неосторожно спросил однажды мальчик. "Я не сплю", - грустно улыбнулся тот, ни о чем не догадавшись.

- Почему ты не спишь? - устало и резко спросит мальчика вожатый. - Тебя обижает кто-то? Если обижают, скажи об этом. Заболел? Тогда не молчи! Ты снова ходишь по палате после отбоя. В чем причина? Давай объяснимся!

Мальчик вспомнит, для чего его привели в вожатскую комнату, и испугается.

А вдруг он, не заметив того, проговорился шпиону? И у И уже через секунду перестанут существовать незаправленная кровать, обрезки бумаги и спирали галактик на полу, и слезы, выступившие на глазах, закроют на время картину-калейдоскоп шпионской жизни. "Я хочу домой!" Что-то угрожающе-утешающе станет говорить вожатый, а мальчик, всхлипывая, начнет вслушиваться в шаги дождя и из окна своего дома как бы увидит мокрый асфальт, радужные лужи вокруг фонаря, песочницу.