Наполеоновские войны - [210]

Французское правительство заключило со странами – участницами 6-й антифранцузской коалиции 18 (30) мая Парижский мирный договор. Собственно, условия мира были оформлены серией отдельных договоров с представителями Австрии, Великобритании, Пруссии и России, с одной стороны, и Франции, с другой. Впоследствии к договору присоединились Швеция, Испания и Португалия. Со стороны России Парижский мир подписали статс–секретарь по иностранным делам граф К. В. Нессельроде и граф А. К. Разумовский, со стороны Франции – министр иностранных дел князь Ш. М. Талейран.

Парижский мирный договор основывался на статьях Шомонского трактата, где не затрагивались спорные вопросы. Но в ходе переговоров, предшествовавших заключению мира, между странами–союзницами возникли разногласия. Англичане, австрийцы и особенно пруссаки добивались максимального ослабления Франции и превращения ее во второстепенную державу. Александр I, напротив, стремился сохранить ее в качестве противовеса усиливавшемуся влиянию Австрии, Великобритании и Пруссии в Европе. В результате Талейран при поддержке Александра I сумел значительно смягчить первоначальные условия мира.

Новая граница Франции в целом совпадала с ее границами, существовавшими на 1 января 1792 г. Восстанавливалась независимость Швейцарии, Голландии (к ней присоединялась Бельгия), а также большинства немецких и итальянских государств, аннексированных Францией в результате войн конца 1790-х – 1810-х гг. Франции возвращались почти все отторгнутые у нее после 1792 г. колонии (за исключением о–вов Тобаго, Мальты, Маврикия и Капской колонии, которые оставались за Великобританией). В секретных статьях было зафиксировано согласие на передачу окончательного решения вопросов послевоенного устройства Европы (судьбы ранее оккупированных Францией земель) международному конгрессу. Ломбардия и Венеция отходили к Австрии, Генуя – к Сардинскому королевству.

За это время все французские воинские контингенты признали новую власть, за границей блокированные гарнизоны сдали и вышли из 54 крепостей, а французские военнопленные были освобождены союзными державами и отправились на родину. Например, уже 13 (25) мая 1814 г. по приказу Александра I в Петербурге было издано «Распоряжение об отправлении в отечество военнопленных всех наций, в России находящихся». Формально война союзников с Францией закончилась. И Франция еще легко отделалась, сохранив свой суверенитет и территориальную целостность, а благодаря энергичной позиции, занятой Александром I, не выплачивала контрибуций и даже не возвратила вывезенные из европейских стран произведения искусства. Безусловно, русский монарх руководствовался не только чувством благородства (о чем особенно любили упоминать отечественные дореволюционные авторы), но и трезвым политическим расчетом. В его планы не входило иметь в центре Европы бессильную и униженную Францию. В какой–то степени сказывался и элемент честолюбия – он стремился показать европейскому общественному мнению разницу между поведением «цивилизованных» французов в Москве и через полтора года русских «варваров» во время пребывания в Париже. В любом случае, сам факт взятия важнейшего европейского центра русскими войсками, показывал на будущее, что впредь никому не будет позволено безнаказанно овладевать древней столицей России, а вслед за этим неминуемо последует ответный визит. К этому имеют отношение патриотические стихи Федора Николаевича Глинки, в которых он адресуется к Западу, напоминая о том, чему он являлся свидетелем:

…И видел, что за наши грады

И за Москву – наш царь не мстил

И белым знаменем пощады

Столицу Франции покрыл.

И видел, что коня степного

На Сену пить водил калмык

И в Тюльери у часового

Сиял, как дома, русский штык!

И сын пределов Енисейских,

Или придонский наш казак

В полях роскошных Елисейских

Походный ставил свой бивак…

Русская армия в кампании 1814 г.

Первая империя пала, и в этом заключалась огромная заслуга русской армии. К 1814 г. русские уже обладали колоссальным опытом боевых действий, во многом благодаря своим учителям – французам. Не случайно Александр I, проходя мимо Аустерлицких ворот в Доме Инвалидов в Париже, заметил генералу князю А. Г. Щербатову: «Без этого и мы не были бы теперь здесь»[597]. Генерал К. Ф. Толь, по словам А. И. Михайловского–Данилевского, проезжая поле Аустерлицкого сражения, вспоминал о том, «как тогда весьма немногие из наших генералов имели понятия о военном деле, а теперь… мы служим примером всей Европе, и перемена сия совершилась менее, нежели в десять лет»[598]. Русские корпуса показали, что могут воевать бок о бок с лучшими европейскими армиями. Сравнивая их с пруссаками и австрийцами, необходимо признать, что это были лучшие и самые боеспособные войска коалиции. При этом стоит отметить ряд поразительных моментов, может быть раньше слабо проявлявшихся в русской армии. Даже не резко возросшую тактическую подготовку войск, а организацию тыловой службы и поступление резервов. Ведь армейские базы снабжения отстояли в России на значительном расстоянии (и даже не в Пруссии и не в Австрии), а резервы готовились в Польше и бесперебойно поступали в армию. Не случайно именно после окончания военных действий Александр I щедро наградил генералов, готовивших пополнения в 1812 – 1814 гг., – главнокомандующего Резервной армией князя Д. И. Лобанова–Ростовского орденом Св. Андрея Первозванного, а командовавшего кавалерийскими резервами А. С. Кологривова орденом Св. Владимира 1-й степени. Тыловые службы смогли удовлетворительно поставлять в армию все необходимое в кампании 1813 и 1814 гг., частично делая закупки за границей и постоянно испытывая трудности с денежными средствами при пустой государственной казне. Необходимо отметить и хорошую подготовку рекрут в тылу офицерским и унтер–офицерским составом в этот период, новобранцы постоянно вливались в войска и очень быстро приобретали боевые навыки.