Наполеон и Жозефина - [83]
Так все смешалось при этом прелестном Дворе.
Наполеон хочет жениться на своей племяннице
Он слишком любил свою семью…
Мишле
Наполеон любил главенствовать на балах в Фонтенбло. Открывая бал, он выходил на середину зала, глядел на присутствующих с устрашающим видом и кратко, как если бы бросал войска на штурм, восклицал: "А теперь — веселитесь!"
В результате обстановка отнюдь не способствовала веселью. Через некоторое время, подчиняясь приказу Императора, несколько пар начинали прилежно танцевать, сжавшись от страха. Но никто не осмеливался возражать — девушки, пунцовые от испуга, дамы с застывшими улыбками, мужчины, старающиеся не обратить на себя внимание и глядящие на паркет, и музыканты, опасающиеся взять фальшивую ноту.
Полное молчание зала вызывало раздражение Наполеона:
— В чем дело?! Почему у всех такой печальный вид? Разве я не отдал приказ веселиться?
Однажды он поделился своим недоумением с Талейраном. Министр, улыбаясь, ответил:
— Вот именно… А достаточно, может быть, не приказывать…
И Наполеон, раздосадованный, ушел. Обстановка разрядилась, и праздник продолжился…
Ни о чем не ведая, Императрица пользовалась последними мгновениями счастья и беззаботности. А тем временем Наполеон готовился к разводу. После рождения маленького Леона он убедился, что Жозефина бесплодна, и решил сменить жену, чтобы иметь наследника. Но никак не решался отвергнуть креолку, которую любил и к которой несмотря на все ее измены питал глубокую нежность. А кроме того, его пугало осуждение всей Европы.
Единственное, что могло спасти его от обвинения в жестокости, — это если бы Жозефина ушла от него сама. После смерти маленького Наполеона, сына Гортензии, он намекнул Жозефине, что ему необходима жена, которая родила бы ему детей. И скромно добавил:
— Если что-то и произойдет, ты должна помочь мне. Я рассчитываю на твою дружбу. Ты ведь возьмешь на себя инициативу разрыва? Войдя в мое положение, ты наберешься смелости на уход, не так ли?!
Жозефина напряглась от волнения и ответила:
— Сир, вы — мой господин, и вы решаете мою участь. Как только вы мне прикажете покинуть Тюильри, я в то же мгновение подчинюсь. Но это самое простое… Я — ваша жена и коронована вами в присутствии папы. И вот это нельзя отбросить с легкостью по своей воле. Если вы разведетесь, вся Франция узнает, что вы меня изгнали, и от нее не укроется ни моя покорность, ни моя глубокая боль.
Император был взволнован ее ответом. Он не стал больше настаивать и говорить о разводе. Но его душевные мучения были так велики, что, как пишет мадам де Ремюза, "ему часто не удавалось сдержать слез, казалось, что его раздирают противоречивые чувства".
В октябре 1807 года Наполеон велел представить ему список европейских принцесс на выданье. Посмотрев его, он покачал головой: в списке были только две баварские принцессы, две австрийские, две испанские и одна португальская. Император, имевший тогда виды на Испанию и Португалию, подчеркнул имена двух последних и почувствовал, что его охватило возбуждение. Внезапно он разорвал лист и, скомкав, бросил его в корзину для бумаг.
— Я женюсь на сестре русского царя. Мы закрепим таким образом политический союз, заключенный в Тильзите. Эта женитьба поможет мне иметь наследника и победить Англию…
А в это время Жозефина, не подозревая о надвигавшейся опасности, продолжала развлекаться с герцогом Мекленбург-Шверинским.
Однажды к Императрице явился Фуше. Она немедленно приняла его, хотя он больше не принадлежал к числу ее друзей. На этот раз его улыбка была еще более желчной.
— Мадам, — сказал он, — наступило время позаботиться о судьбе династии. Дело связано с трудным испытанием для вашего сердца, но долг требует объявить сенату о вашем желании расстаться с Императором…
Жозефина побледнела.
— Это он вас послал?
— Нет, конечно. Но моя преданность династии обязывает меня говорить с вашим величеством так, как это делаю я.
Императрица встала:
— Я не намерена разговаривать с вами. Я буду объясняться с Императором.
Как только Фуше вышел, она послала за мадам Ремюза. Та была категорична:
— Надо срочно поговорить с Императором.
Жозефина находилась на грани обморока.
— У меня нет для этого сил, — простонала она.
— В таком случае, — заключила мадам де Ремюза, — я сама пойду к нему.
Несмотря на поздний час она отправилась к Императору. Оставшись одна, Императрица в слезах бросилась на кровать. Теперь она знала, что приговорена.
Было около часа ночи, когда мадам де Ремюза — в ночной сорочке — попросила Императора принять ее. Он собирался ложиться в постель, но его охватило любопытство. Он кое-как натянул на себя чулки, быстро влез в панталоны, не застегнув пуговицы на икрах, пытаясь сохранить перед молодой женщиной величественный вид…
— Что за срочное дело привело вас ко мне в такой час?
Мадам де Ремюза, со своей стороны силясь не потерять светский вид, рассказала ему о визите Фуше к Жозефине.
Наполеон позеленел:
— Этот идиот осмелился оскорбить мою жену?! Это немыслимо!
И, поддерживая панталоны, он побежал к Императрице. Увидев рыдающую Жозефину, он растрогался, заплакал сам, схватил ее на руки и стал так горячо целовать, что мадам де Ремюза, последовавшая было за ним, сочла за лучшее на цыпочках удалиться…
