Наполеон и Жозефина - [81]

Опасения мадам Жюно не были напрасными.

В пять часов утра Лаура, в изнеможении лежавшая на постели мужа, услышала скрип двери. Она подняла голову и увидела посреди комнаты Жюно, который бесшумно вошел с черного хода.

"Увидев его, — пишет она, — я была так счастлива, что не смогла бросить ему ни слова упрека. Я молча обняла его. Глаза, волосы, одежду мужа я стала покрывать поцелуями. Наши губы встретились, и этот горячий поцелуй вернул меня к моим страданиям. Я отстранилась от мужа, и он не удерживал меня.

— Почему ты не спишь? — нежно спросил он. — Ты должна беречь себя.

Он положил руку мне под сердце, чтобы почувствовать шевеление нашего ребенка. Бедный малыш, казалось, был рад прикосновению отцовской руки.

— Лаура, — произнес Жюно, — ты заслуживаешь лучшего.

Я положила голову к нему на грудь и заплакала слезами облегчения".

Жюно понял, что все обошлось, и, желая рассеять печаль жены, игриво посмотрел на нее:

— Докажи, что ты простила меня.

— Я хочу простить тебя, — тихо сказала она.

После этих слов он попытался увлечь ее в постель. Но она и на этот раз отстранила его, хотя уже и не так решительно.

Губернатор насупился и зашагал взад и вперед по комнате. Затем остановился перед Лаурой, стукнул себя несколько раз кулаком по голове и сказал:

— Я не могу уехать, не разрешив проблемы, которая может повлиять на наше будущее.

Нежно поцеловав друг друга, супруги отправились спать каждый в свою комнату.

На следующий день Жюно повез свою жену в замок Рэнси, принадлежавший некогда герцогу Орлеанскому. Здесь она должна была жить в его отсутствие. По дороге губернатор Парижа начал объяснение со своей женой.

"Он был очень взволнован и стал говорить со мной о своих тревогах, — пишет мадам Жюно. — С благородной доверительностью он старался обойти молчанием то, что могло причинить мне боль. Он укорял себя в жестокости и показал мне письменное доказательство преследования, которому подвергался и перед которым не смог бы устоять даже ангел.

— Да, я любил ее, — сказал он, — но мое сердце никогда не принадлежало ей. Она красива, она принцесса, она сестра моего господина… Это льстило мне… У меня закружилась голова — и в этом было твое и мое несчастье. Вчера, только вчера я нашел тебя в таком состоянии… И из-за кого, из-за кого я подвергал опасностям мою жену и моего ребенка?! Я знал, что моя смерть повлечет за собой и твою…

— Твоя смерть?! — воскликнула я, побледнев от ужаса.

Вместо ответа он достал из кармана и протянул мне записку. Я узнала почерк принцессы. Письмо было написано с полным пренебрежением к правилам орфографии:

"Я не могу и подумать, что вы уедете, не повидав меня в последний раз. Возвратившись домой, вы встретите там одни слезливые причитания. Бросьте все это и приходите к своей Каролине. Идите обычной дорогой, двери будут открыты. Прихватите на всякий случай оружие. Вам понятно — зачем?"

— Последние слова вызвали во мне гнев, — продолжал Жюно. — Как могла эта женщина ради удовлетворения своих капризов подвергать опасности жизнь своего мужа, отца своих детей, и жизнь любовника, которого она любила, по ее словам?!

И добавил, что эта записка произвела на него такое отвратительное впечатление, что его чувства, прежде воспламенявшиеся подле Каролины, сразу погасли и он почувствовал себя оскорбленным.

— Но однако же вы вернулись к этой женщине! — воскликнула я в гневе. — Вы не ожидали, что у меня хватит смелости увидеть вас в эту ночь!

— Нет, — холодно ответил он. — И хватит — не будем больше говорить об этом"…

Что же произошло в первый час свидания? Каролина пустила в ход все свои чары, чтобы удержать угасающую любовь. Но Жюно все было ясно, теперь он видел только жалкие усилия похотливой проститутки и отверг ее притязания. И тут женщину охватила безграничная ярость. Она стала извергать проклятия и угрозы:

— О, наконец пришел час… Я хочу, чтобы Мюрат увидел тебя здесь и чтобы к тебе домой принесли твой труп!

— Замолчите! — вскричал Жюно, отталкивая ее. — Если до сего момента вы внушали мне только отвращение, то теперь вы вызываете у меня ужас! Слушайте меня внимательно: если я узнаю, что вы посягаете на покой моей жены, — я вас разоблачу! Теперь я угрожаю вам и сдержу свое слово. Но я отомщу вам не тайком, а открыто, и вся Франция, вся Европа узнает о ваших поступках, особенно в эту ночь! Хорошенько подумайте об этом!

После этих слов Каролина утихла и принялась плакать. Потом она бросилась на колени, умоляя простить ее. Она объяснила свою жестокость любовью и страстью. Она добилась того, что наступило примирение, ставшее последним вздохом этой несчастной связи.

Сделав такое признание, Жюно отвез свою жену в замок Рэнси и приготовился к отъезду. В шесть часов утра он сел в карету, чтобы ехать в Бордо. Лаура обняла его.

— Ты больше не обманешь меня?

— Ты не должна ничего опасаться.

Они нежно попрощались.

А через пять минут после расставания, на первом повороте дороги Жюно надел на запястье браслет, сплетенный из волос великой герцогини Бергской.

Каролина же тем временем бросилась на поиски нового покровителя. В Фонтенбло, куда она переселилась через месяц вместе с Двором, вскоре появился человек, который смог бы помочь ей в осуществлении ее планов. Это был Меттерних, посол Австрии. Голубоглазый дипломат, как говорили, "обладал талантом всех очаровывать". Большой любитель красивых женщин, он умело использовал свое обаяние и укладывал в постель, которую Франция любезно предоставила в его распоряжение, всех дам Двора, у которых, по выражению самого специалиста, были "крепкие груди и озорные бедра". Естественно, мсье Меттерних пожелал порезвиться в компании Каролины, любовный пыл которой имел заслуженную репутацию. Великая герцогиня не стала противиться.