Наполеон. Годы изгнания - [48]

3 марта император ночевал в Барреме[195]; по пути в Баррем мы купили несколько мулов, которые везли господ из свиты императора. На дороге Его Величество встретил крестьянина на лошади и спросил его, за какую сумму тот продаст свою лошадь. Этот крестьянин, не подозревая, кто просит продать ему лошадь, сказал: «Тысяча франков». Император ответил: «Мой друг, эта цена слишком высока для меня».

4 марта, между Кастеллане и Динем, крестьяне, которые услыхали о марше императора, толпами спустились с гор; судя по тому, что они говорили, стало очевидно, что они опасались возвращения обычая обложения их церковной десятиной и феодальных прав. Император, зная о подстрекательской прокламации префекта Диня, выслал несколько эмиссаров, чтобы выяснить настроение жителей. Вскоре императору сообщили, что префект города и немногочисленное войско, имевшееся в его распоряжении, покинули город, а местные жители сорвали со стен плакаты и прокламацию префекта и с нетерпением ожидают прибытия императора: и действительно, горожане встретили Его Величество с огромным воодушевлением. Император пообедал в Дине. Баронесса Демишель (генерал[196] в это время отсутствовал в Дине) пришла повидаться с императором. Во время беседы с ним она заверила, что чем дальше он будет следовать, тем больше будет убеждаться в том, что народ готов встать на его сторону. Молодой кавалерийский офицер г-н Демишель, племянник генерала, заявил о своем желании последовать за императором; его предложение было принято, и он оставался военным помощником императора в течение «Ста Дней». В Дине были отпечатаны новые копии обращений.

Утром 5 марта передовой отряд в 100 человек под командованием генерала Камбронна захватил мост и крепость Систерон; небольшой гарнизон города был вынужден его оставить. Император пообедал в этом городе и затем в конном сопровождении польских уланов и мамелюков проследовал за передовым отрядом в Гап, где и заночевал. Вновь были отпечатаны дополнительные копии обращений, которые разослали повсюду. Главный хирург батальона г-н )мери, опередив императора, проследовал в Гренобль, чтобы подготовить население города к встрече с императором. Солдаты и офицеры национальной гвардии, дислоцированные в Гапе, братались с офицерами и солдатами императорской гвардии. Все, кто сопровождал императора, теперь продолжали путь верхом.

Император покинул Гап только после обеда 6 марта, теперь он следовал со всем своим отдохнувшим и подкрепившимся войском. Когда он покидал Гап, все население города выстроилось вдоль обеих сторон дороги, по которой проезжал император, и выражало свое радостное настроение от встречи с Его Величеством возгласами: «Долой многочисленные налоги! Да здравствует император!»

Когда император прибыл в Сен-Боне[197], местные жители предложили собрать все население близлежащих деревень для его сопровождения. Он ответил им: «Нет, не надо, но ваши чувства убеждают меня, что я не ошибся. Те люди, которых я встречу, встанут на мою сторону, и чем больше нас будет, тем полнее будет обеспечен мой успех».

Один из гренадеров батальона попросил разрешения опередить движение отряда, чтобы повидать отца. Потом, когда Его Величество следовал по дороге, он поравнялся с поджидавшим его гренадером, который представил императору своего слепого 90-летнего отца и своего младшего брата, желавшего присоединиться к батальону. Вся сцена производила трогательное впечатление. После нескольких лестных слов, сказанных старику, император вытащил из кармана кошелек с 25 золотыми наполеонами и отдал ему.

В течение всего дня местное население выстраивалось вдоль дороги, по которой следовал император.

Его Величество прибыл в Кор[198] и там переночевал; императорский авангард продолжал путь к Ла-Мюру. По мере того как император продвигался вперед, все население близлежащих мест выстраивалось вдоль дороги, по которой ему предстояло проехать, и громко выражало ему свою поддержку. Император быстро двигался вперед; гофмаршалу и генералу Друо он говорил: «Успех операции зависит от скорости моего передвижения и времени прибытия в Гренобль».

Между этим городом и местом, где мы высадились, было сто лье; они были преодолены за шесть дней.

На главной дороге в Гренобль императорский авангард встретил конный линейный батальон, направленный, чтобы остановить дальнейшее продвижение императора. Генерал Камбронн предложил командиру батальона вступить в переговоры, но тот отказался. Тогда генерал послал Его Величеству донесение о том, что он остановлен батальоном 5-го линейного полка с ротой саперов и ротой минеров, численностью от 700 до 800 человек. Этот батальон появился в Ла-Мюре с несколькими бочонками пороха, чтобы взорвать там мост; местное население воспротивилось этому, и батальон отошел в Лаффрэ[199].

Как и в течение всего похода, я спал не раздеваясь, в спальной комнате императора. В эту ночь Сен-Дени, спавший в прихожей, постучал в дверь и сообщил мне, что гофмаршал хочет переговорить с императором. Я открыл дверь и провел гофмаршала к Его Величеству. Гофмаршал зачитал императору донесение генерала Камбронна. Император спросил, прибыли ли гренадеры, и на этот вопрос получил утвердительный ответ. «Пусть они отдыхают, и сообщи Камбронну, чтобы он ждал меня и ничего не предпринимал до моего прибытия».