Наполеон. Годы изгнания - [231]

Войска, стекаясь с холма, подключались к процессии, заполняя дорогу и даже гребень холма, возвышавшегося над долиной. Протестантский священник острова следовал за процессией в качестве частного лица. Когда мы подошли к «Воротам Хатта», сбоку от дороги стояла леди Лоу со своей дочерью и в сопровождении слуг; все они были в траурной одежде, и, когда с ними поравнялся гроб, они пошли вслед за ним. Когда мы достигли того места, у склона горы, где была построена новая дорога, все спешились. Гренадеры возложили гроб на плечи и понесли его к месту могилы. Гроб осторожно опустили на две балки, положенные поперек открытой могилы, которая была вся прикрыта черной материей; для того чтобы опустить гроб, заранее подготовили эстакаду и канаты. Это было именно то место, где даже после кончины императора его останкам предстояло оставаться в неволе. Наши скорбь и волнение достигли предела. Вперед вышел отец Виньяли, гроб был открыт, священник вслух произнес традиционные молитвы и благословил могилу. После этого губернатор спросил, не хочет ли гофмаршал сказать что-нибудь, после отрицательного ответа гроб с телом императора опустили в могилу, ногами к востоку и головой к западу. Прозвучали три артиллерийских залпа, каждый из 15 орудий; в своей скорби и печали сцена была впечатляющей.

Когда завершилась религиозная церемония, громадная каменная глыба, которой предстояло накрыть могилу, была приподнята с помощью вделанного в нее кольца. Там, в могиле, предстояло лежать праху императора, запертому на века. Каменную глыбу подняли и медленно опустили на могилу, скрыв от наших взглядов гроб. Кольцо из камня изъяли, и вся поверхность камня покрылась слоем римского цемента. Эта каменная кладка, чьи камни должны были быть соединены кусками железных прутьев, находилась на высоте одного фута. После этого ее засыпали грунтом до уровня земли. Когда я вернулся на это место на следующий день, три плиты, положенные на анкерные камни, закрывали могилу.

Как только процесс захоронения завершился, толпы людей устремились к растущим поблизости ивам, чтобы срывать с них ветки, ставшие теперь символом почитания. Губернатор немедленно распорядился сдерживать эти толпы людей, чтобы сохранить ивы, которые иначе были бы сразу оборваны. Вокруг могилы была возведена временная баррикада, охраняемая двумя часовыми, а рядом с ней учрежден постоянный пост охраны в количестве двенадцати человек под командованием офицера. Перед нашим возвращением в Лонгвуд губернатор разрешил нам сорвать ветку с куста ив, которые отныне должны были обеспечивать тень для тела императора.

Мы вернулись в Лонгвуд, наши сердца были переполнены скорбью, и именно дома мы особенно остро почувствовали нашу потерю. Дом превратился в пустыню; мы бродили, не находя себе места, по комнатам, наполненным пустотой. Души, которая обычно оживляла их, предмета нашего всеобщего обожания, более не было в них; все наше существование полностью изменилось. Несколько раз в течение того короткого времени, пока мы оставались в Лонгвуде после кончины императора, ночью или днем, я внезапно просыпался, думая, что меня зовет император. Или, уходя из дома, я вдруг возвращался, думая, что могу потребоваться императору. По-прежнему его присутствие чувствовалось среди нас; это проявлялось в самые неожиданные моменты. Звук его голоса звучал в наших ушах, со страшной болью пронзая наши сердца. И когда мы приходили в себя, словно от нахлынувшего на нас сновидения, мы обычно говорили: «Но его же более нет с нами!»

Вернувшись в Лонгвуд после похорон, граф де Монтолон подготовил следующий документ:

Письменное показание о похоронах:

В этот день, 9 мая 1821 года, в Лонгвуде, на острове Святой Елены, были отданы последние почести императору Наполеону.

В 10 часов утра отец Виньяли отслужил мессу и похоронную службу.

В 11 часов утра гарнизон, встав под ружье, выстроился в одну линию вдоль дороги. Похоронная процессия покинула Лонгвуд. Граф Бертран, граф де Монтолон, Наполеон Бертран и Маршан поддерживали углы покрова гроба. Графиня Бертран и весь обслуживающий персонал императора окружали катафалк. За ними следовали, соблюдая очередь, штаб губернатора и весь гарнизон.

В полдень священник императора благословил могилу, сооруженную у источника Торбетт, и зачитал соответствующие молитвы. После этого в могилу был опущен гроб под грохот артиллерийских салютов пушек фортов и военно-морской эскадры. Склеп был плотно закрыт каменной кладкой в нашем присутствии; у могилы был выставлен почетный караул.

После этого мы подготовили и подписали это письменное показание, отмеченное датой, указанной выше.

Подписано: граф де Монтолон, граф Бертран, Маршан.

11 мая губернатор прислал своих людей в Лонгвуд, чтобы сделать опись мебели, принадлежащей английскому правительству. Некоторые предметы этой мебели использовались императором, и мы бы взяли их с собой, но приказы, полученные людьми губернатора о составлении описи английской мебели и ее изъятии, отличались педантичностью, и мы не настаивали на том, чтобы мебель оставили нам. Вечером 11 мая граф де Монтолон сообщил мне, что на следующий день приедет губернатор, чтобы проверить опись личных вещей императора. Граф решил, что было бы правильным аккуратно разложить все эти вещи в гостиной, чтобы губернатор смог сам проверить их наличие или поручить это другим людям. Для нас личные вещи императора являлись священными реликвиями; было важно, чтобы во время показа иностранцам, сопровождавшим губернатора, эти вещи вызывали бы у них глубокое уважение, а не впечатление распродажи подержанной одежды. Гостиная была погружена в полумрак, и Сен-Дени вместе со мною перенес в нее все императорские вещи. Мы разложили их таким образом, чтобы у каждого входящего в гостиную сам их вид вызывал бы чувство глубокого уважения.