Наполеон Бонапарт: между историей и легендой - [39]

Шрифт
Интервал
>

Какой же итог можно подвести? Для всех французских режимов после 1815 г. вопрос о том, как себя идентифицировать по отношению к Наполеону Бонапарта, а потом его памяти, был весьма неоднозначным. За исключением периода Реставрации, власти, как правило, принимали то, что им импонировало в его наследии, отказываясь от всего неподходящего.

В годы Реставрации обладание предметами наполеоновского культа воспринималось властями как принадлежность к «мятежникам», врагам режима, и множество французов пострадали просто потому, что владели бюстом, статуэткой, носовым платком или табакеркой с изображением Наполеона. Июльская монархия осуществила официальную реабилитацию памяти Наполеона, доведя ее до культа. Французы воспламенились наполеоновскими воспоминаниями. Они питались Стендалем, Гюго, Бальзаком и «Мемориалом Святой Елены». Сначала они покупали картинки с изображением Наполеона и предметы, связанные с его именем, а потом эта ностальгия по империи воплотилась в империю настоящую, уже Вторую, созданную племянником Наполеона.

Тех времен больше нет. Давно закончился этот «длинный XIX век», когда французский народ не прекращал вдыхать то, что Луи Арагон назвал «пьянящим запахом наполеоновского пороха». Наполеон, продолжая разделять французов, остается одним из популярнейших национальных героев и живет, по словам С. Хазарисингха, как некая отправная точка в коллективном сознании. Он всегда представлен в «витрине» национальной памяти. Французы им гордятся, даже если они не так многочисленны в своем паломничестве к Собору Инвалидов, куда устремляются больше иностранцы. Эта «витрина» равным образом касается частной сферы, когда французы хранят какие-то реликвии, передают из поколения в поколение вещицы или предания, связанные с именем Наполеона>345>.

Не столь однозначно и восприятие Наполеона политическими элитами Франции. Если еще несколько лет назад они стремились дистанцироваться от имени Наполеона, то 250-летний юбилей показал, что ситуация в обществе меняется. Наполеон, говоря словами Пьера Бранда, возвращается в Историю, частью которой он не просто являлся, он создавал ее, как создавал современное французское государство. Наполеон дал французам чувство национальной гордости и национального величия, зарядив их мощнейшей порцией национального адреналина. Вот и современные французы, на мой взгляд, снова хотят ощутить это чувство величия, как раньше, при Наполеоне и де Голле. Поэтому абсолютно прав Тьерри Ленц, утверждая, что Наполеон - это не только прошлое. Переосмысление роли и места Наполеона в истории является в определенной мере переосмыслением роли и места Франции в объединенной Европе и формирующемся многополярном мире.

Осталось подождать совсем немного, юбилея 2021 года, чтобы проверить, насколько глубоки эти изменения. Конечно, вряд ли огромный поток туристов хлынет на Святую Елену. Хотя, кто знает, ведь как говорил корсиканец Наполеон Бонапарт, «невозможное - это не по-французски». А это очень льстит национальному самолюбию.

* * *

Саша Гитри, известный французский актер, писатель и режиссер, в своей книге «Наполеон» более чем полвека назад написал: «Представим себе некую фабулу: человек родился на острове, мечтал всю свою жизнь завоевать остров, вернулся на остров и, против своей воли, умер на острове»>346>. На первый взгляд, так оно и было, с оговоркой, что он хотел завоевать не остров, а весь мир (в тогдашнем его понимании). И он его завоевал, не реально, но своей легендой, памятью и мифом...

ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Источники

Бальзак О. Сельский врач // Собр. соч. в 10 т. М., 1995. Т. 8.

Бальзак О. Полковник Шабер // Собр. соч. в 10 т. М., 1982. T. 1.

Беранже П.-Ж. Песни. Барбье О. Стихотворения. Дюпон П. Песни // Библиотека всемирной литературы. Серия вторая. Т. 69. М., 1976.

Виньи А. В. Неволя и величие солдата. Издание подготовили Б. Г. Реизов, А. М. Шадрин, А. А. Энгельке. Перевод, биографический очерк и примечания А. А. Энгельке. Статья Б. Г. Реи-зова. Л., 1968.

Гейне Г. Французские дела // Собр. соч. в 6 т. М., 1982-1983. Т. 4.

Гюго В. Поэзия // Соб. соч. в 14 т. Т. 12. М., 2003.

Гюго В. Посмертные записки. 1838-1875. М., 2007.

Гюго В. Два острова // Электронный ресурс: http://wysotsky.eom/0009/087.htm#02 (Дата обращения 09.02.2019).

Гюго В. Отверженные. Пер. Д. Лившиц, Н. Коган, Н. Эфрос, К. Локса, М. Вахтеревой, В. Левика. СПб., 2013.

Основные источники и литература

Дюма А. Наполеон. Пер. с франц. С. Н. Искюля. СПб., 2012.

Жирарден Д., де. Парижские письма виконта де Лоне. М„ 2009.

Мериме П. Коломба // Собр. соч. в 4 т. М., 1983. Т. 2.

Мюссе А. де. Исповедь сына века: роман, новеллы, пьесы: Пер. с фр. В. А. Мильчиной. М., 1988.

Санд Ж. Индиана // Собр. соч. в 14 т. М., 1996. Т. 1.

Стендаль. Красное и черное // Собр. соч. в 5 т. М., 1993. T. 1.

Стендаль. Жизнь Наполеона. Пер. А. С. Кулишер // Собр. соч. в 5 т. М„ 1993. Т. 3.

Стендаль. Пармская обитель. Пер. Н. Немчиновой. СПб.-М., 2018.

Торжественный привет 1977 - Торжественный привет. Стихи зарубежных поэтов в переводе Валерия Брюсова. М., 1977.

Шатобриан Ф. Р. де. Замогильные записки. М., 1995.

Продолжить чтение
Еще от автора Наталия Петровна Таньшина
Самодержавие и либерализм: эпоха Николая I и Луи-Филиппа Орлеанского

Россия в годы царствования императора Николая I (1825–1855) и Франция в эпоху правления конституционного короля Луи-Филиппа Орлеанского (1830–1848). Это был период резкого ограничения контактов, что было вызвано негативным отношением российского самодержца к режиму, рожденному революцией. Однако, несмотря на жесткое, порой на грани конфронтации, противостояние, между нашими странами происходило и постоянное взаимодействие. Это был первый опыт сложных и противоречивых отношений между российским самодержавием и французским либерализмом. Отношения между странами – это отношения между народами.

Франсуа Гизо: политическая биография

Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787–1874) является одной из ключевых фигур политической жизни Франции эпохи Реставрации (1814–1830) и Июльской монархии (1830–1848). Он был первооткрывателем в различных областях научного знания, таких как педагогика, конституционное право, история и социология. Как и многие из его современников, Гизо сделал две карьеры одновременно: политическую и научную, но неудача первой затмила блеск второй. После Революции 1848 г. в забвении оказался не только политолог эпохи Реставрации, но и крупный специалист по истории Франции и Великобритании.

Рекомендуем почитать
Интеллигенция в поисках идентичности. Достоевский – Толстой

Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.

Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.

Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.

История инженерного дела. Важнейшие технические достижения с древних времен до ХХ столетия

Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.

Лес. Как устроена лесная экосистема

Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.

Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.