Напиши обо мне роман - [52]

/2

Хотелось вцепиться зубами в его шею. В мочку уха. Вдохнуть медовый дым, горько-острый яд зеленоглазого наглеца.

Позволить себе все то, что я легко позволяла когда-то — сойти с ума от мужчины, жадно целовать, затащить в постель без стеснения и сомнений, плакать, сходить с ума, признаться в любви первой, ненавидеть, умолять не уходить, курить ночью на балконе, тратить все деньги на психотерапевта, и, наконец, завести в сердце секретную дверцу, за которую лучше не заглядывать, чтобы не рехнуться от пронзительного жара и боли, что прячутся за ней.

— Ты мне интересен, — тихо сказала я, всем телом чувствуя биение пульса под его горячей кожей. — Очень интересен. Но это максимум, на который я согласна. Не хочу, чтобы ты стал мне — необходим. Поэтому — только игра.

Ладонь на моей спине напряглась и прижала меня чуточку ближе. Я замерла, застыла, не реагируя на боль от вжавшихся в кожу пальцев.

Сосредоточилась на том, чтобы контролировать свое дыхание — иначе я просто забывала бы делать вдохи и выдохи. Этого я тоже больше не хотела.

Другие люди вообще не должны быть центром мира. Плохо кончится. В этой точке должно находиться что-то, на что можно влиять. Любимое дело, далекая цель, недостижимая мечта.

Мужчины хорошо это знают, и только женщинам предписывается строить жизнь вокруг мужа или детей. Которые не всегда радуются назначению главным смыслом. И однажды сбегают из этой тюрьмы, ломая ее стены.

Стены твоего мира.

После того, как я едва соскребла ошметки своей личности с асфальта, пришлось кое-что пересмотреть. Вытащить из себя хребет под названием: «Самое главное в жизни — любовь». Раздробленный, переломанный и более непригодный к использованию. И вставить новый — титановый. С названием: «Главное в жизни — мои книги».

Дыхание Романа стало чаще и резче, я видела, как бьется жилка у него на шее под ухом. Он потерся колкой щетиной о мой висок, скользнул вниз и на мгновение мне показалось, что сейчас он все-таки меня поцелует, не смотря на то, что я об этом сама думаю.

Но спустя три долгих, растянутых, как во сне, секунды, во время которых мое сердце не сделало ни одного удара, он меня выпустил.

И сделал шаг назад.

/3

Очень долгий взгляд никак на меня не повлиял. И вот не надо делать вид, будто я что-то обещала!

Роман уловил этот посыл, вздохнул, улыбнулся криво и тут же, как ни в чем не бывало, заглянул через дверной проем в комнату и поинтересовался:

— Вот это, что ли, твоя обещанная комната побольше? Я просто подумал, это кладовка. О, надо же, ты все-таки купила новое постельное белье? Про фиолетовое шелковое ты вроде не упоминала!

Я планировала поить его чаем все-таки на кухне. В комнате у меня слишком уж спартанская атмосфера: матрас на полу, шкаф-купе и телек с приставкой.

Гостей усадить примерно некуда. Только уложить. Роман-то конечно не против, но у меня немного другие планы на жизнь.

Зато на кухне и диванчик, и столик у него, и атмосфера теплее здешней, хотя бы потому что там обои оранжевые, шкафчики деревянные, плетеный абажур и сплошной уют. Мы с мужем ремонтировали кухню вместе. А вот ремонт в комнате я делала уже одна, поэтому там обои расцветки бетона, да и все остальное тоже в черно-серо-белой гамме. И только постельное белье создает цветовые акценты, отражая настроение.

Фиолетовое — это я была на творческом подъеме.

— Специально для меня купила? — поинтересовался Роман, проходя и цепким взглядом окидывая пространство. Даже интересно, что он хочет обо мне понять по такой скудной обстановке. Помнится, Ирэн Адлер даже разделась донага в «Шерлоке», чтобы он ее не просчитал по деталям одежды. А у меня вся жизнь такая — обнаженная, но ни о чем не говорящая. Самое интересное всегда прячется в глубине шкафов…

— Конечно, специально, — кивнула я серьезно, прислоняясь к косяку и наблюдая, как он как-то по-кошачьи осваивается в моих родных стенах. Залип, например, на пробковую доску на стене, где у меня расписан сюжет текущего романа. Правда, там мало что можно понять из моих каракулей: «атака», «на троих», «она все осознает» — ни одного спойлера.

Роман удивленно оглянулся, шокированный признанием, что я так готовилась к его гипотетическому визиту, что аж новеньким постельным бельем обзавелась.

Нахмурился, не понимая, шучу или нет.

— Все на свете делается для тебя, ты же в этом абсолютно уверен! — добавила я.

Он кивнул, наконец поняв мое настроение, и перешел к подоконнику, где теснилась моя маленькая коллекция духов. Пожалуй, единственное, что не спрятано, и то потому, что нужно мне постоянно.

Полтора десятка больших флаконов — из тех времен, когда я не считала деньги в «дюти-фри» и не возвращалась из поездок без чего-нибудь новенького. И почти сотня пробников от одного до десяти миллилитров — если человек маньяк, то это не лечится.

Роман как-то странно крякнул, глядя на это безумие.

Это он еще мою коллекцию ножей не видел. И еще лаков всех оттенков синего — под кодовым названием «В поисках Тардис». Кстати, маленькие и большие Тардис и далеки у меня тоже были в ассортименте. Но и ножи, и лаки, и фанатский уголок любительницы Доктора Кто прятались за безликой дверью шкафа-купе. Как и две огромных коробки с приблудами для муссовых десертов, пакет с перьями, нитками и ветками для ловцов снов, раскраски для взрослых с карандашами, фломастерами и красками, а еще немыслимое количество ежедневников и блокнотиков, при виде которых я теряю волю.