Напиши обо мне роман - [113]

Когда мы все-таки встречались, он говорил о работе. О том, как много у него новых идей, как он разрабатывает проекты расширения сети отелей, часто летает в командировки.

Глаза его горели — он даже не замечал, что кивала я в основном из вежливости — он терял мое внимание минуте на второй описания внутренней кухни управленца. О «делегировании» речи больше не шло, он сам вникал во все дела, не вылезал из офиса и даже свидания пытался назначать именно там. Но я не хотела встречаться ни с его бывшими, которых, после увольнения Дианы, все равно было многовато, ни со своим бывшим, который тоже где-то там еще работал, ни вообще с этим унылым местом.

Впрочем, какие места в ноябре — не унылые?

Я старалась развлекаться по мере сил, но на друзей тоже напала осенняя депрессия, и они тянули минимум рабочих обязанностей, не находя сил ни на что иное. Но обещали проснуться и замутить что-нибудь интересное к Новому Году, вот кровь из носу!

Только у Анечки в благословенном солнечном Израиле настроение было получше, поэтому мы снова созванивались, чтобы поболтать, когда у нее было время.

Времени было мало — она нашла новую работу и нового мужика на этой работе. Просто идеального, по ее словам. Он развлекал и опекал ее детей, строил планы на будущее, обещал свозить в Европу, когда закончится «вот это все». Она была не такой цацей, как я, например, и всегда горячо благодарила виртуальных поклонников за картинки с роскошными букетами в мессенджерах — так, будто они были настоящие. Так что за одни только обещания она обмурлыкивала его со всех сторон и с гордостью рассказывала, какой он хороший, лучше всех ее бывших!

Я привычно молчала, не желая вступать в пререкания. Только сама похвасталась, что издательство уже утвердило дизайн серии, прислало мне обложки первых романов, которые должны были в ней выйти, и мы подписали договор на приличную такую сумму аванса.

— Это тебе твой богатенький Ромочка подогнал халявку? — фыркнула она то ли с легкой завистью, то ли с подъебкой.

— Да нет, они же сами позвонили! — горячо возразила я.

— Ну-ну… — с недоверием протянула Анька.

— Серьезно! Ведь… — я задумалась. Прошлые попытки издаваться были не слишком удачные, с чего бы и впрямь новой команде вдруг так за меня хвататься? — Блин…

— А я тебе о чем! — Анька заслонила микрофон и рявкнула на детей, чтобы не мешали, а сама вышла на террасу. Динамики тут же заполнил многоголосый шум южного города, шелест деревьев, крики каких-то птиц, и я с завистью вздохнула.

— Что-то мне даже в голову не пришло, — посетовала я. — А надо было подумать, конечно.

— Вот как он тебя хочет! — назидательно сказала она. — Нормальный мужик же. Что у вас там опять не так?

— Да не нужен мне нормальный мужик, — поморщилась я. — У меня другие приоритеты в жизни.

— Графомань твоя, что ли? — Анька покачала головой. — Алис! Как можно променять живого человека на какую-то писанину?

— Ань! — в тон ей отозвалась я. — Как можно променять себя и свои интересы — на какого-то другого человека?

Она раздраженно чем-то громыхнула и заявила:

— Тебе просто нравится быть несчастной, Алис. Ты всегда с наслаждением страдала. Помнишь этого своего… как его? С дурацким ником таким… Мутный… Заход?

— Мятный, — подсказала я. — Мятный Закат.

— Нам было девятнадцать, мы общались с таким отребьем… — мечтательно выдохнула она. — Ну так помнишь, как ты по нему убивалась? Полгода, что ли? Стихи писала о том, как хочешь под поезд метро. Он того вообще стоил? Но нет, ты потом повторила это с мужем. Рыдала тут по расписанию у меня утром и вечером.

— Вот поэтому я не хочу ни по кому больше убиваться, — сообщила я назидательно. — Что не так опять?

— Ну и не убивайся! Я тебе о чем? Живи с мужиком в свое удовольствие. Пусть он тебя обеспечивает, а ты занимайся, чем хочешь!

— Я хочу писать книги.

— Так пиши! — воскликнула Анька. — Спи с ним и пиши! Можно не мудохаться на своем сайте, сама же жаловалась, что тебя бесит заниматься рекламой! Мне бы кто предложил!

— Все не так просто…

— Что тут сложного, а? Что ты там мечтала написать грандиозное? Сюр свой про ведьм? Все жаловалась, что покупать не будут. Вот их и пиши спокойно!

— У меня не получается, — пожаловалась я. — Я же говорила. Мысли разбегаются и прибегают… только к одной. К одному такому.

— Алис, а ты постарайся! — рассердилась Анька окончательно, и ее голос стал подозрительно похож на голос ее мамы-директрисы строительного училища. Как будто она с восемнадцатилетними долбоебами говорит, а не со мной. — У других получается, а ты какая-то особенная, что ли?

— Ну, значит — особенная, — покладисто согласилась я.

— Помнишь, я увлекалась сыроедением, а ты мне лекции про белки и углеводы читала? И уверяла, что все люди устроены одинаково, и мышцы на диете из яблок у меня не вырастут? А теперь что — не одинаковые уже?

— Это разные вещи, Ань…

— Ага, это другое! Когда тебе удобно. Ты просто нытик, Алис, — припечатала когда-то самая близкая и понимающая подруга. — Детей тебе надо, и побольше. Быстро научишься ценить каждую свободную секундочку.

— И много ты романов написала в свои свободные секундочки? — не выдержала я.