Напев Чанакьи - [6]

К десяти часам утра Пандитджи был готов принять своих первых посетителей. Его секретарь, острый Кералит-Менон-прибыл и разбирал почту Пандитджи. У профессора истории была еще одна, еще более важная грань в его жизни. Он был президентом Akhil Bharat Navnirman Samiti-сокращенно ABNS журналами, которые никогда не могли точно вспомнить полное имя. Пандитджи запустил политическую организацию несколькими годами ранее, и она выросла из неоперившегося борющегося не-образования в основную политическую партию, которую мало кто мог игнорировать.

‘Доброе утро, сэр,-сказал Менон, деловито протягивая Пандиту Гангасагару Мишре досье толщиной в дюйм, в котором содержались важные за день бумаги. - Доброе утро, Менон, - сказал Пандитджи, - в котором часу ты попросил Чандини встретиться со мной?’

- Она будет здесь к одиннадцати, сэр. Она приводит оппозиционных МЛА, которые хотят дезертировать, - сказал Менон, улыбаясь. Он знал, что этот день был знаменательным. Это был день, когда ABNS свергнет существующее правительство штата Уттар—Прадеш, самого густонаселенного штата Индии—и ключ к удержанию власти в Нью-Дели-и установит своего собственного главного министра. Человек, стоявший за всем этим, был скромным Пандитом, который каждое утро пил чай в чайной Банарси и любил называть себя учителем истории.

Его близкие знакомые знали, что Пандит Гангасагар Мишра не интересовался преподаванием истории. Он был заинтересован в ее создании.

Гангасагар родился в 1929 году в Канпуре—англицизированном названии Канпура—сонном городке, расположенном на берегу реки Ганг. Первоначально Канпур был Канхапуром, названным в честь Канхайи-другого имени Кришны, героя индуистского эпоса "Махабхарата". Пришли англичане и решили, что Канпурский язык лучше звучит после того, как они превратили город в гарнизон с казармами на семь тысяч сипаев. Сипаи взбунтовались в 1857 году. Вполне возможно, что им не понравилось новое имя.

Отец гангасагара-Мишраджи-был бедным Брахманом, который зарабатывал на жизнь преподаванием в местной школе на берегу реки, субсидируемой правительством. Когда родился его сын, третий ребенок после двух дочерей, он решил назвать его Гангасагар—таким же огромным, как Ганг. Мать Гангасагара была простой женщиной, постоянно борющейся за удовлетворение самых элементарных повседневных потребностей семьи. Однако Ганга был ее любимцем. В обществе, которое относилось к сыновьям как к активам, а к дочерям как к пассивам, Ганга была единственной статьей ее баланса, которая уравновешивала приданое, которое она должна была заплатить за свадьбы своих дочерей. Она с улыбкой отказывалась от еды, лишь бы убедиться, что Гангасагар хорошо накормлен.

Согласно индуистскому обычаю, брамины обычно пользовались спросом в течение двух недель шраада, когда богатые семьи кормили их и одевали в память о своих предках. Одним из богатых покровителей Мишраджи был торговец Агравалджи. Маленький Ганга всегда с нетерпением ждал обеда в своем доме во время шраада. К еде всегда прилагалось неограниченное количество сладкого рисового пудинга. Однажды, когда они обедали в доме Агравалджи, Гангасагар спросил своего отца: "Отец, шраад-это все о том, чтобы помнить своих предков, верно?’

- Да, сынок. Питая Браминов, человек символически питает духов умерших.’

‘Значит, и ты когда-нибудь умрешь?- печально спросил Гангасагар.

Мишраджи улыбнулся. Все родители отчаянно хотели, чтобы их дети любили их, и Мишраджи не был исключением. Его сердце наполнилось гордостью, когда он увидел заботу сына о нем.

- Да, Ганга. Все когда-нибудь умрут, включая меня.’

Гангасагар выглядел удрученным. Слезы навернулись на его глаза, когда он сделал еще один глоток чудесного сладкого рисового пудинга, приправленного миндалем и изюмом. Сердце Мишраджи растаяло. Он попытался смягчить очевидное горе, которое, казалось, причинил своему сыну. ‘Зачем тебе знать о таких вещах, Ганга?’

‘Мне просто интересно, когда ты умрешь, сможем ли мы все еще приходить к Агравалджи за рисовым пудингом?’

Мишраджи удалось наскрести достаточно денег, чтобы отправить Гангасагара в школу чуть получше, чем финансируемая государством, в которой он преподавал. Он попросил Гангасагара всегда вести себя наилучшим образом. Он не мог позволить себе другую школу в Канпуре.

В первый же день пребывания в новой школе учитель Гангасагара попросил его встать и ответить на несколько вопросов. В высшей степени уверенный в себе Гангасагар был рад услужить. Старшие ученики подмигнули друг другу, ожидая яростного допроса.

- Кто был первым президентом Америки?- спросил директор школы.

- Джордж Вашингтон, - ответил Гангасагар.

‘Отлично. История говорит нам, что он сделал что-то непослушное в детстве. Что же это было?’

- Он срубил вишневое дерево своего отца.’

- Отлично, Гангасагар. История также говорит нам, что его отец не наказывал его. Есть идеи, почему?’

- Потому что Джордж Вашингтон все еще держал топор в руке?- спросил Гангасагар, садясь.

Через несколько месяцев он уже оценивал работы для директора школы и был его любимым учеником. Школа вот-вот должна была прерваться на каникулы Дивали. Экзамены только что закончились, и Гангасагар помогал директору отмечать экзаменационные работы по истории—его любимому предмету. Он смеялся над нелепыми ответами некоторых своих одноклассников.