— Даже так, — вытаращила глаза Лера. Полукровка, она имела крайне смутное представление о том, что такое Грань, почему за нее уходят, и уж тем более, как именно возвращаются. Насколько вспоминалось из школьных уроков, Грань представляла собой нечто вроде нового этапа развития волшебников. Совершенно заоблачного, недостижимого этапа, но кто сказал, что к нему нельзя стремиться? Было ли это некое знание, или, может статься, приобретенная способность, вариант существования, параллельный мир, другая ипостась, уникальный вид мышления — Лера не ведала и никогда от этого не страдала. Просто потому что ей до Грани — как до богов пешком. Три локтя по вредной волшебной карте.
Однако в разговоре она сочла за лучшее выразить подобающее случаю изумление и даже, возможно, трепет:
— И… как там?
— Где? — озадаченно повернулся к ней волшебник. — Там — где?
Лера смутилась:
— Ну… за Гранью этой. Хорошо?
Она с удивлением увидела, что волшебник усмехается.
— Там… очень хорошо. Я бы сказал, убийственно хорошо. Это-то и пугает.
— Но если хорошо, зачем возвращаться? Не лучше ли остаться там? И что вообще такое Грань?
— Остаться — самый легкий выход, — еле слышно сказал волшебник, разворачиваясь и удаляясь быстрым шагом. Лера подскочила и понеслась вслед. — Но не для меня. Я должен вырваться.
Прозвучало вне всякого сомнения странно, но Лера не стала вдаваться в подробности — ей своих проблем хватало. Она не собиралась тратить нервы, переживая из-за трудностей чужих — да-да! Муж до сих пор казался ей чужим и непонятным — существ.
Они спускались по бесконечной лестнице, стиснутой с обеих сторон холодными каменными стенами. Наконец они вышли в хорошо освещенный коридор, и Александр свернул к первой двери справа, открыл её и скрылся внутри, не потрудившись пропустить вперед жену. Впрочем, подобная бестактность Леру не сильно огорчила, поскольку она не горела желанием первой переступать порог неизвестной комнаты. Стиснув руки в кулаки, она попыталась сделать решительный шаг, но колени дрожали, и не получалось двинуться с места. Сердце колотилось, а в голове всплывали далекие воспоминания. Про клетку, про волшебников, про остро заточенные ножи и резервуары под кровь.
— Ты где? — раздался из-за двери голос Александра. — Заходи. У нас мало времени.
Лера про себя подумала, что дать ей отсрочку в десять лет, чтобы потом понукать каждую секунду, по меньшей мере недальновидно. И вошла — словно в ледяную воду с головой ухнула. И не обнаружила к своему облегчению ничего особенно страшного. Первое впечатление — стерильная чистота; какой-то ненормальный порядок. Помещение очень светлое, хотя и без окон; просторное. Стены кремового цвета, вдоль них расставлены шкафы, полные различных колбочек. В дальнем углу даже расположился уютный диван. Ещё имеется небольшой письменный стол, заваленный бумагами и книгами.
А ещё кушетка с наручниками; и стол металлический, на котором, словно издеваясь, лежит набор практикующего хирурга; рядом еще один стол — поменьше, и пустой.
Хозяин всего этого великолепия стоял около письменного стола, сосредоточенно листая тетрадь. Не глядя на Леру, он щёлкнул пальцами, привлекая внимание, и указал на диван. Лера вздохнула и поплелась, куда велено. А ведь могла быть и кушетка, так что капризничать волшебница не стала.
— Рукав до локтя закатай, — приказал Александр. Все так же, не глядя.
Лера старательно оглядела свою майку с коротким рукавом и не нашла возможным исполнить приказ. Но отрапортовала:
— Есть, капитан.
Александр кивнул, что-то еще полистал, поводил пальцем, побормотал и, не отрывая глаз от написанного, протянул руку и нажал неприметную кнопочку под столом. В стене рядом на уровне пояса открылась дверца. Оттуда выдвинулась панель, на которой стояла клетка с белыми мышками. Они — сколько виделось Лере с её позиции — забавно дёргали усиками и морщили носики, пищали на разные голоса и бегали как заведенные. Не успела девушка умилиться окончательно, как Александр открыл расположенную сверху дверцу, запустил в клетку руку и выловил первую попавшуюся мышь. Отложил тетрадь, придирчиво оглядел слабо брыкающуюся добычу и сказал:
— Подойдет.
Он подошел к пустому столу, вооружился скальпелем, швырнул мышь на отполированную поверхность и сноровисто перерезал ей горло. Брызнула кровь. Мышь истерично заверещала, задергалась, но быстро затихла. Лера грустно вздохнула — такой полный жизни комочек, растет, грызет свои зернышки и знать не знает, что это все лишь до того момента, когда некто большой и ужасный не решит эксперименты проводить. Печальная судьба. А ещё печальнее то, что она сама вполне могла оказаться на месте этой мыши. И возможно, окажется.
Александр тем временем к большому её облегчению отложил скальпель, открыл дверцы шкафа и стал что-то придирчиво там рассматривать. В какой-то момент в руках его оказалось… перо. Вот не сойти ей с этого места, а перо, насыщенного красного цвета, со стальным очином. Она готова была поклясться, что он достал его из кармана рубашки, хотя она не могла взять в толк, как оно там поместилось целиком — в любом случае кончик торчал бы. Но не было его заметно, не было ни капельки!
