Намеренное зло - [18]

Кровожадно ими пощелкав, Лера оттянула сколько могла лиф на груди и принялась решительно кромсать ткань. Не было у нее свадьбы нормальной, так и платье хранить бережно тоже нет смысла. Скорее уж его сжечь в ритуальном пламени, чтобы не напоминало о больном.

Ножницы оказались острыми и шли свободно, как горячий нож сквозь масло. Пару раз Лера увлекалась и тыкала себя. Не до крови, но до сердитого бормотания. За минуту разделавшись с корсетом, под которым оказалась тончайшего шелка сорочка, она блаженно вздохнула. Вот оно, счастье. Волшебница подышала, отдохнула и вознамерилась продолжить, но не успела приняться за юбку, как дверь в спальню без стука распахнулась, и на пороге появился новоиспеченный муж.

Он пустым взглядом обвёл помещение и вроде бы не сразу заметил застывшую на месте Леру.

— Добрый день, — поздоровался он, словно они не виделись сегодня. Словно не стояли рука об руку перед алтарем и не клялись божественным огнем. — Я могу войти?

— Разумеется, — буркнула «жена», одновременно смущенная тем, что ее застали за достойным порицания занятием, да еще и не совсем одетую, и вместе с тем немного испуганная — неужели уже кровь понадобилась? Или долг супружеский решил выполнить? Хотя последнее вряд ли — волшебники больше всего ценят свои опыты. Может быть, когда-то давно они и умели любить, пылко, откровенно и безоглядно, но со временем обмельчали (или наоборот — замахнулись на великое?) и без тени сожаления променяли страсть к женщинам на страсть к науке. Мир завертелся с утроенной скоростью от их стараний, были открыты новые законы, покорены заоблачные вершины знаний. Но, если взглянуть с другой стороны, куда спешить-то?

Лера покосилась на ножницы, которые бросила на кровать, и заставила себя спросить более ласково:

— Что-то случилось? Вы же вроде в лабораторию собирались. Три часа и все такое.

— Ничего особенного. Хотел уточнить наше расписание на следующую неделю. Пока помню.

— Расписание?

— Мне необходимо начать эксперименты в ближайшие дни. Чем раньше, тем лучше. Иначе все напрасно. — Впервые в его голосе Лера различила нечто, напоминающее человеческие чувства. Отчаяние? — Так что давай определимся сразу. Ты мне нужна будешь завтра, и еще два следующих дня. После этого неделя уйдет на восстановление, затем опять три дня опытов. А дальше все будет зависеть от результатов.

У Леры в груди похолодело:

— Восстановление? И что я должна буду сделать, чтобы потом неделю восстанавливаться?

— Ты — ровным счетом ничего. Ты уже моя жена. Мне нужна будет кровь. Но мы это уже обсуждали, помнится.

Ах, ну да. Куда ж без этого. Тем более в первую брачную ночь. Хорошо хоть, не с ведром пришел и не со скальпелем. И даже если он собрался ее прирезать как свинью, нарушив данную клятву, особого выбора у Леры не было. Не он, так другой. Чертова кровь, чертов божественный огонь. Узнать бы, кого из родичей благодарить за этакое богатое наследство.

— Много?

Вместо ответа волшебник вытянул руку вперед, и перед Лерой возникла колбочка. Небольшая, стеклянная, она висела в воздухе.

— Этого должно хватить. Для начала.

Не то чтобы Лера вздохнула с облегчением, уяснив, что в этот раз все обойдется, так сказать, «малой кровью», но от сердца отлегло. Волшебница покрепче стянула корсет на груди. Александр этот жест заметил. Его глаза вдруг — она это четко отследила — озадаченно расширились:

— Ты… что делаешь?

— Раздеваюсь, — соблаговолила пояснить она. — Там пуговицы на спине, самой неудобно.

Если она ожидала, что волшебник предложит свою помощь или удивится, или возмутится, на худой конец, то просчиталась. Александр поморгал, кивнул:

— Конечно. Не буду мешать. Завтра в семь утра зайду.

Он круто развернулся к открытому секундой ранее порталу, и тут Лера вспомнила…

— Подождите!

— Что?

— Я… хммм… мне бы вещи из дома забрать, — выпалила Лера, чувствуя себя не слишком комфортно — в расхристанном платье и нижнем белье напоказ. — У меня здесь ничего нет.

Александр если и удивился просьбе, то ничем своих эмоций не выдал.

— Долго? — спросил он, оборачиваясь к Лере.

Волшебница напомнила себе, что, чтобы получить хоть что-то, просить надо много, жать нагло и до предела, и, набрав в грудь побольше воздуха, выдала крамольное:

— Неделю.

— Нет, — ответил Александр. — Неделя — слишком. День.

— Пять.

— День.

— Четыре, — торговалась Лера. — Это ведь не так много. Чего вам стоит? У меня вещей — вагон, я просто не управлюсь.

Александра ее объяснение удивило:

— Ты волшебница или кто? Почему сбор вещей должен занимать четыре дня?

То есть опять-таки, предложить помощь даже не пришло ему в голову… Вывод должен был бы опечалить новобрачную, но отчего-то порадовал. В свою очередь Лера не стала озвучивать причины, по которым ей требовалось столько времени и которые, разумеется, к собиранию вещей не имели никакого отношения, а сказала:

— Три дня. Всего три дня. Пожалуйста.

Александр помолчал несколько секунд, затем коротко кивнул.

— Три дня. Не больше. — Поставив, таким образом, в их разговоре жирную точку, он скрылся в темноте портала.

— И тебе не хворать, мой драгоценный, — пропела вслед ему Лера — выждав предварительно пару секунд. — Ладно. На чём я остановилась, на юбке?