Намерение! - [4]
Без лишних слов я положил пионы перед преподавательницей и сел за первую парту. Я был прагматичен до предела. Решил – чем тратить утро на дурацкие экзамены, лучше сразу сознаюсь, что не готов. Меня спросят: «А что же ты, Петя, вообще знаешь?» А я скажу: «Знаю семнадцатый билет, где про синонимы и антонимы». – «И все?» – спросят не без удовольствия. А я скажу, что мне, конечно, и самому грустно, но уж чем богаты, тем и рады. И поставят мне, бесталанному, троячок, а я, окрыленний, помчу домой, наемся налистников с клубникой и побегу на скалы.
Или, может, все будет вот как: я вытяну семнадцатый билет и расскажу все наизусть и без единой мысли, как учили.
Или даже и не так: я вытягиваю какой-нибудь там четвертый билет или двадцать второй (самый жуткий) и начинаю горланить: «Не может быть! Я хотел семнадцатый!» Классная сорвется, скажет, как ты себя ведешь, а я буду топать ногами и верещать: «Семнадцатый! Я сказал: СЕМНАДЦАТЫЙ!»
Интересные варианты, особенно последний. Но он может удаться, только если классная выйдет и останется ассистентка, Людмила Николаевна. Она человек слабый, без стержня – не то что Клизма. Тем паче, наш класс Людмила Николаевна не учила и обо мне могла только слышать. Так что можно сфорсировать.
А с классной не пройдет. Мы с нею втайне на ножах уже второй год, еще с истории с зонтиками.
Все, кто не вошел в первую пятерку, вышли из класса. Пятеро храбрых – я среди них – по очереди тянули билеты. Мне попался одиннадцатый, где про «не» с глаголами и без да существительное как часть речи. Я мог отвечать без подготовки – к чему это мне, интересно, готовиться? Про существительное у меня были весьма нечеткие представления. Оно ассоциировалось у меня с кудлатой зверушкой без переда и зада, которая могла порой вздыхать. Пекинес какой-то.
Без колебаний я сел перед экзаменаторшами и посмотрел им в глаза что твой Кашпировский.
– Какой билет, Пяточкин?
– Одиннадцатый.
Наступило неловкое молчание, словно между нами намечался интим.
– «Не» с глаголами пишется отдельно, – ляпнул я и прикусил язык: кто ж такими козырями разбрасывается?
– Угу… Дальше. И не таращись так на меня.
Снова благоговейная пауза, похожая на ту, когда заходишь к себе в комнату вытащить из-под матраса «Мужчину и женщину», а там бабуля молится, потому что у тебя, видите ли, над кроватью самый лучший образ во всем доме.
– «Не» с глаголами пишется отдельно, – повторил я. Что теперь? Бросить: «Умному достаточно!» – и хлопнуть дверью?
И тут это произошло. Я увидел перед собой ответ на билет. Увидел так четко, что дернулся на стуле. Это была страница из моей тетради с ответами. Я даже вынужден был убедиться, что не смотрю в тетрадь непосредственно. Но нет же, тетрадь лежала на коленях, а я продолжал видеть ответ как на экране.
Тогда я пошел вразнос.
7
Клизма вспотела. Людмила Ивановна втиснулась в кресло. Был бы директор, он бы расплакался. Он был старенький и всегда плакал, особенно на торжествах: «Я… Жуковский Аркадий Владимирович… (Пауза.)…Директор меднобуковской средней школы… (Плечи содрогаются.)…Почетный член Научного общества имени Тараса Шевченко… (Плачет.)».
А ответ вправду производил впечатление торжества. Он оказался исчерпывающим и шелковым, словно путь из варяг в греки (или куда они там ездили). Присутствующие в классе пораженно хлопали глазами. После такого рафинированного доклада про дополнительные вопросы не могло быть и речи. МНЕ ПОСТАВИЛИ ПЯТЕРКУ!
«Можешь ведь, если захочешь», – возвращая себе легитимность, ввернула Клизма. Она каллиграфически внесла оценку в табель, и от сияния этой чудо-пятерки синие чащи троек осветились благим барочным матом (предложение проработать самостоятельно).
Я махнул домой. Как и планировал, наелся.
В шестом классе после экзамена требуется еще семь дней практики на школьной делянке – исправительные работы в форме пропалываний, окучиваний и уборок. Но завхоз сказал: кто принесет в школу хорошие шесты для фасоли, тому он практику сразу и засчитает. Я, понятно, первым согласился и теперь собирался пойти в горы – куда-то далеко, аж до скал. А по дороге обратно нарубить завхозу шестов.
Сложил сумку, прихватил топор и помчался. А перед этим оставил отпадную записку всем родным и близким:СДАЛ НА ПЯТЬ! БУДУ ЗАВТРА!
ПЕТРО
8
Так я понял, что в мою жизнь вступила новая сила.
На скалы я буквально влетел, как на воздушной подушке. «Летом энергии – мильон». Я услышал эти слова от знакомого (он боксер, много тренируется и знает, что говорит) и забыл, а теперь убедился в их правдивости. Сидя в тени скал, выступавших из мшистой земли, я попытался обдумать чудо, которое со мною стряслось.
Анализ не получился. Зато я еще больше удивился, когда ощутил, что могу припомнить какой угодно другой билет. Он появлялся у меня перед глазами, просто и понятно. Просто, как взлететь… словно у меня высвободились крылья, и я для пробы разок ими взмахнул.
Часа три я сидел и от нечего делать проверял память на разных мелочах: каких цветов полосы на Нелином халате, в сколько пучков сгруппированы ворсинки на зубной щетке, какой узор циновки на ступеньках между первым и вторым этажами, сколько ступеней между вторым этажом и чердаком и так далее. Я легко мог восстановить даже последовательность, в которой вызывал из памяти разный хлам. Это было просто, словно вертеть в руках кубик Рубика: повернул грань туда – получил одно, повернул сюда – видишь другое. Если ты чего-то не помнишь, достаточно покрутить головоломку туда-сюда, и, возможно, необходимое появится где-то там. Ловкость рук – и никакого мошенничества…
О новой книге Любко Дереша «Голова Якова» интереснее говорить не в контексте эволюции Дерешевого письма, а в контексте эволюции самого Дереша. «Чудо-ребенок» новейшей украинской литературы, быстро получив известность и популярность не только среди отечественных, но и среди зарубежных читателей (книги молодого автора переведены и изданы на многих языках), вскоре исчез из топов литературных дискуссий и окололитературных тусовок.Роман Дереша – идеологичен, пусть даже идеологию эту понимает и исповедует только один человек – сам автор.
Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.