Наказанный развратник - [44]

— Хорошо, что Сундуков вас не слышал. Понимающих людей.

— Ой… — Полина на мгновение замолчала, запоздало испугавшись. — Нет, вроде не слышал, он далеко от нас сидел. Вообще он славный, я его по твоим рассказам совсем другим представляла. А кто Вере такие шикарные розы подарил, не знаешь? А Люша слова перепутала, да? Или почему они там засмеялись? И знаешь, по-моему, тебе больше всех хлопали! Ну, может, Сёме еще. И Вере. А девчонки, которые сзади сидели, тебе три раза «браво» кричали. Кажется, моя версия им понравилась!

Что ж, судя по рассказу Полины, все получилось действительно неплохо. Это приободрило Сашу, и второй спектакль дался ему легче. А третий наконец принес настоящее самозабвение и удовлетворение, и было страшно и весело все время, и Сёма был в хорошем настроении, ничего им не мешало, ничего их не ограничивало, и голос был послушным, и оркестр ловил каждый их вздох, и все кругом подчинялось им и жило вместе с ними. И к финалу он не отяжелел от усталости, напротив, был весь наполнен легкостью и светом и готов оторваться от земли. И за занавесом все они даже ничего не говорили друг другу и не поздравляли с успехом, а только смеялись, встречаясь взглядами. И зрители, покидая зал, тоже смеялись и переглядывались, и никто не смог бы внятно объяснить, что их так развеселило.

Приехав домой и съев праздничный ужин, приготовленный Полиной, Саша полез за телефоном, чтобы отключить будильник и проспать завтра до обеда… и обнаружил, что телефона нет. Он остался в гримерке на тумбочке, куда Саша положил его, отправляясь в душ после спектакля. Потом к нему кто-то поминутно стучал в дверь, его поздравляли, торопили, звали выпить, и про телефон с отключенным звонком он так и не вспомнил.

Они действительно проспали до обеда, потом ждали, пока привезут пиццу, потому что готовить этот самый обед никому не хотелось, потом Полина снова пошла спать, а Саша поехал в театр за своим телефоном. Никак он не расстанется с АВОтиЯ, даже на день, на первый за долгое время выходной. Но он не роптал, он был даже рад снова вернуться в знакомые стены, которые еще хранят отзвук их вчерашнего успеха. В общем-то ведь все уже кончилось. Все позади, и скоро ему собирать чемоданы и возвращаться в Париж. Если только… он не понадобится тут для другого дела.

Саша забрал телефон, который послушно дожидался его на тумбочке, проверил входящие — ну ничего такого важного, выпил кофе и медленно пошел к выходу.

Как хорошо, что он приехал! Как хорошо, что все это было! Никто не знает, что там его ждет дальше, но этого у него уже никто не отнимет, их спектакль и вчерашний вечер. Это все Полина. Если б она не настояла, он бы не поехал. И Ваня еще, да и вообще все они — участники этого заговора…

На его плечо опустилась тяжелая рука. Саша вздрогнул и обернулся.

— Привет! Как ты внезапно подкрался…

— Я не подкрадывался, — засмеялся Ваня, — это ты идешь и ничего не слышишь. Ты откуда тут вообще?

— Телефон вчера забыл, пришлось вот специально ехать. А ты чего? Ты же на дачу собирался?

— А я и собираюсь. Вот сейчас поеду. Мои все там уже загорают, я сейчас сразу к ним. Заехал только на минутку, там бумаги всякие оформить надо, а с этой премьерой все не до них было. Теперь вроде все, можно с чистой совестью в отпуск! Слушай, а давай к нам, а? Шашлыки и все такое. Поехали?

— Да нет, мы с Полиной…

— Так вместе с Полиной и приезжайте, места хватит.

— Она на какую-то выставку хотела, а выставка только до завтра работает. Мы сходим, а потом, может, и правда к вам.

— Заметано. Ты домой сейчас? Давай подброшу, мне как раз по пути.

Растянутые связки все-таки еще давали о себе знать, особенно после нагрузки последних дней, и Саша, поймав Ваню за рукав, увлек его к лифту. Лифт надолго завис на верхнем этаже — видимо, что-то грузили к вечернему спектаклю.

— Ладно, пошли пешком, — сказал Саша.

— Да подождем, никуда ведь не опаздываем.

Саша кивнул. Это правда, незачем спешить. Гонка окончена, можно расслабиться. Ваня, вопреки сказанному им самим, недовольно хмурился и барабанил пальцами по стене. Он совсем не выглядел расслабленным, несмотря на обычное с виду оживление.

— Я думал, может, Сёма сегодня тут, — вдруг сказал Ваня. — А его нет.

— Да он и не собирался вроде.

— Ну… да. Но я подумал, вдруг приедет. Мало ли.

— Так позвони, если он тебе нужен. — Саша замолчал, отгоняя пробудившуюся тревогу, которая, оказывается, никуда не делась и лишь ждала отмашки. — Случилось что-то?

— Да нет, это я так, — Ваня еще побарабанил пальцами, несколько раз нажал на кнопку вызова лифта и неохотно выговорил: — По-моему, он на меня сердится.

— С чего бы вдруг? — удивился Саша. — Ты опять что-нибудь натворил?

— Нет. Еще из-за прошлого раза. Ну, с роялем… Некрасиво получилось. Вляпался я. Думал, я самый хитрый, раскусил Великашу и переиграю его. А на самом деле это он мной играл. Мы ведь народ тщеславный, сам знаешь. И вот он на это упирал, а я думал, что не поддамся, и все-таки поддался. Он мне заливал, какой я необыкновенный и талантливый и как меня никто не ценит. Вот я и подумал — а я и вправду ведь такой, вот возьму и покажу всем, на что я способен. Ну вот и… показал.