Наказание свадьбой - [36]

Журден молча поклонился.

— Не бери в голову, — Луи похлопал Журдена по плечу, — у меня найдётся для тебя местечко с двойным жалованьем.

Понимая, что она не сможет ничего добиться, Генриетта с высоко поднятой головой прошествовала к выходу.

— Я заставлю тебя убраться из дворца, мерзкий уродливый граф, — она запустила в него тарелку, которую держала в руках, и стремглав выбежала из столовой.

На этот раз Луи не пришлось даже уклоняться. Тарелка разбилась в двух шагах от него.

«Пламя адово, а то я сам об этом не мечтаю», — подумал Луп…

Покинув столь поспешно столовую, Генриетта чуть ли не бегом направилась в сад, время от времени оглядываясь назад. Она была просто уверена, что граф не оставит нападение на себя безнаказанным. Однако, по-видимому она ошиблась, так как добралась до любимой скамейки без помех. Её никто не преследовал. Генриетта сбросила туфли и, подтянув ноги под себя, обхватила пальцы ног руками. Злость постепенно уходила, уступая место напряжённым размышлениям. Как же сделать так, чтобы избавиться от ненавистного графа? Как отомстить за все унижения, которым он её подвергал?

Генриетта отчётливо понимала, что все слуги против неё. Отец против неё. Но хуже всего дело обстояло с самим графом. На этого мерзавца не действовали обычные уловки Генриетты. Более того, они были чреваты неприятными последствиями — она ощущала его пощёчины до сих пор.

— Подлый мерзавец, ничтожество, — пробормотала Генриетта, — поднимать руку на женщину… как он посмел? Ну, ничего…

Она отдавала себе отчёт, что против неё весьма грозный противник, но тем слаще будет возмездие и победа. А в своей победе Генриетта не сомневалась. Оставалось только придумать, как её достичь. Обычно воображение и ум её не подводили, но на сей раз в голову приходили ненужные мысли. Генриетта отметала их одну за другой.

— Надо освежиться, — решила Генриетта и, сбросив платье, вошла в воду и поплыла.

При этом она лихорадочно рассуждала.

«Какие у него достоинства? Он красив — значит, надо подпортить ему лицо. Он гордец, уверенный в себе — значит, следует сбить с него спесь. Он обожает женщин — значит, надо лишить его возможности общения с ними… общения? Это слово точно ему не подходит. Прелюбодеяние — вот нужное слово. Если я смогу всё это сделать, то, несомненно, одержу вверх. Но как? Как это сделать?»

Неожиданно для неё самой у Генриетты вырвался крик восторга. Она быстро поплыла к берегу и оделась. Затем быстрыми шагами направилась к выходу из сада. Заметив, что во дворе почти нет слуг, она быстро пересекла его и незаметно, оглянувшись по сторонам, юркнула в конюшню. Генриетта сразу узнала коня графа. Она подошла к нему и через загон ласково погладила его по морде.

— Ты мне и нужен, дружок!

А в это время на кухне для прислуги Журден отбивался от назойливых служанок, которые буквально забросали его вопросами.

— Монсеньор предупредил миледи, чтобы она больше этого не делала, а она бросила в него тарелкой и убежала.

— Наконец-то, — завздыхала дородная повариха, — нашлась на эту ведьму управа. Взнуздает её граф, как непокорную кобылицу.

— Хорошо бы, но миледи такая злючка, попомните мои слова, она отомстит, — раздался чей-то голос.

Ей ответил целый хор голосов.

— Пусть только посмеет, граф так её отделает, что она ходить не сможет.

Махнув рукой на говоривших, Журден налил себе стакан вина и залпом опорожнил. Что бы ни случилось — он на стороне графа. Пусть даже он потеряет своё место.

Луи даже не подозревал, что вокруг него полно людей, готовых ему помочь, которые необычайно благодарны ему за появление во дворце. В прекрасном расположении духа он возвратился в опочивальню и, развалившись на кровати, стал напевать под нос песенку. В такой позе и застал его де Валпньп, которому не терпелось узнать подробности первой встречи Луи со своей невестой. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять — Луи в отличном настроении.

Де Валиньи уселся на стол и устремил взгляд на Луи. — Какпрошла встреча?

— Прекрасно, — раздался в ответ довольный голос Луи, — я просто в восторге от своей невесты.

— Так хороша?

— Намного лучше, мой друг, — Луи вскочил с постели и, довольно улыбаясь, продолжил, — всё оказалось намного проще, чем я думал. Мне даже не нужно прилагать усилий, чтобы избежать этого брака. Меня и так ненавидят. Слава Богу! Так что, мой друг, единственное, что мне остаётся — это подумать о том, каким образом более приятно провести этот месяц. Орлеан, конечно, не Париж, но уверен, и здесь найдётся немало премиленьких женщин, готовых разделить моё одиночество. Наказание превращается в увеселительную прогулку. Проклятье! Следует поблагодарить его величество, а заодно и моего дядюшку! — Луи весело расхохотался.

— Я ничего не понимаю! Не мог бы ты оставить его величество в покое и толком объяснить, что произошло?

— Это она, Антуан! Она!

— Кто? — не понял де Валпньп.

— Та девица, что меня оскорбляла! Она — герцогиня Орлеанская!

Услышав слова друга, де Валиньи помрачнел.

— Тебе не весело? — удивился Луи.

— Нет, — немного резковато ответил де Валиньи, — одно дело простолюдинки, но герцогиня… надеюсь, ты собираешься принести ей извинения?