Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки - [14]
Та же установка лежала в основе нового варианта плана стратегического развертывания Красной Армии, подготовленного генштабом 11 марта 1941 г., который отличался от плана 18 сентября 1940 г. в основном лишь тем, что определял в качестве главного направления вероятного удара вермахта в случае "вооруженного нападения Германии на СССР" южное — с территории "генерал-губернаторства" на Киев с целью захвата Украины[130]. Данный вариант плана, как и вариант, датированный 15 мая 1941 г., не был подписан командованием Красной Армии и не был утвержден Сталиным.
Не содержат никаких указаний на агрессивные замыслы СССР в отношении Германии и ее союзников не только оперативные планы стратегического звена РККА, но и оперативные планы военных округов, армий и дивизий[131].
О том, что идея активной обороны и быстрого перехода из нее в контрнаступление не только накануне войны, но и в первые ее дни продолжала определять мышление советского политического руководства и командования РККА, свидетельствуют также директивы № 2 и № 3, на правленные в войска из Москвы 22 июня 1941 г.[132] Отметим также, что директива № 2, предписывавшая уничтожить вражеские силы, вторгшиеся на советскую территорию, категорически запрещала Красной Армии до особого распоряжения переходить наземными войсками границу, а директива № 3 прямо свидетельствовала о том, что советская сторона руководствовалась в своих действиях не разработкой от 15 мая 1941 г., а планом от 18 сентября 1940 г. Авторам же, пытающимся доказать, что в оперативном мышлении советского командования якобы начисто отсутствовало понятие "оборона", чтобы убедиться в обратном, стоит ознакомиться с материалами совещания высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 г., на котором обсуждались принципиальные вопросы строительства Красной Армии, ее стратегии и тактики[133].
Международное положение и обстановка на театрах военных действий
(апрель-май 1941)
Почему выдвижение дополнительных частей Красной Армии на запад началось 13 мая 1941 г.? Этот вопрос заслуживает особого внимания, поскольку позволяет составить представление о том, как оценивало советское правительство ситуацию в мировой политике и события на театрах военных действий. Он затрагивает и другую проблему, вызывающую дискуссии среди историков: надеялся ли Сталин, что Гитлер еще может повернуть на запад и до нападения на СССР предпринять "бросок через Ла-Манш"?
Полагая, что Германия вряд ли решится выступить против СССР, пока будет связана на западе, советское руководство считало, что германо-советскому столкновению, если ему все же суждено случиться, будет предшествовать один из двух возможных вариантов развития событий: активизация боевых действий немцев против Англии с целью добиться ее капитуляции либо достижение англо-германского компромисса. Первый вариант, с точки зрения интересов СССР, был предпочтительным, поскольку давал Москве выигрыш времени. Ввиду же непредсказуемости исхода германо-британской войны и дальнейшего развития ситуации, в том числе в случае поражения Англии (перед странами Тройственного пакта неизбежно встала бы проблема раздела и "освоения" "британского наследства"), могло вообще случиться такое, что Германии пришлось бы надолго отказаться от своих агрессивных замыслов в отношении СССР.
В оперативном плане у Германии имелась возможность добиться "развязки" на западе, т. е. переломить ход войны против Великобритании в свою пользу. Однако Москва не связывала эту возможность с германским десантом на Британские острова. Для проведения десантной операции немцам необходимо было добиться превосходства над англичанами на море и в воздухе. Ни первого, ни второго им достичь не удалось. Уже в начале марта 1941 г. советскому правительству по разведывательным каналам стало известно, что Гитлер отказался от планов вторжения в Великобританию[134]. Поэтому дезинформационная акция Берлина, преследовавшая цель представить действия Германии весной — в начале лета 1941 г. как подготовку операции "Морской лев"[135], не могла ввести Москву в заблуждение.
Добиться перелома в войне против Англии Германия могла только одним способом, — нанеся вместе с итальянцами удар по британским позициям в Средиземноморье (Гибралтар, Мальта, Крит, Кипр) и на Ближнем Востоке — в Египте, Ираке и Палестине, т. е. в регионе, являвшемся ключевым звеном Британской колониальной империи. Германо-итальянская победа над англичанами на Ближнем Востоке при одновременном захвате японцами Сингапура, чего в марте — апреле 1941 г. требовали от Токио Берлин и Рим[136], поставила бы Лондон перед угрозой утраты Индии и других колониальных владений в Азии и Восточной Африке. Великобритании был бы нанесен сокрушительный удар, от которого она уже вряд ли смогла бы оправиться.
