Наивный наблюдатель - [44]

Она с наслаждением вдохнула свежий пахучий весенний воздух. Как хорошо гулять в саду!

Слева от тропинки протекал ручеек, голубенький такой, вода перескакивала с камня на камень, издавая при этом мелодичный шум, своего рода ритмичное журчание. Марго звук ручейка понравился, он успокаивал. Вслушиваться в эти чарующие звуки можно было долго-долго.

Из-за деревьев показалась прекрасная белая лошадь. На ней гордо восседал Зимин. Он приветливо помахал рукой и ловко соскочил на землю.

— Что ты делаешь в моем саду? — удивилась Марго.

— Разве ты не видишь? Я прогуливаю лошадь.

— Зачем?

— Свежий воздух и солнечный свет полезны для живых существ, — сказал Зимин, подумал и добавил: — И тебе тоже прогулки полезны.

— Какой же ты заботливый! — восхитилась Марго. — Я всегда это знала.

— Вовсе нет, — ответил Зимин решительно. — Просто я люблю давать советы.

— А что еще мне полезно?

— Не знаю.

— Попробуй сосредоточиться.

— Мне следует чаще читать тебе вслух стихотворения и отрывки из моих прозаических текстов.

Он был такой милый. Марго нежно взяла его за руку, и они быстро побежали прочь от ручейка к высоким крутым скалам, расположенным метрах в пятидесяти от поляны, где мирно паслась белая лошадь.

— Расстегни мне платье, — попросила Марго.

— Это я с радостью, — обрадовался Зимин.

Платье было моментально сброшено и осталось лежать на земле белой кучкой. Марго осталась в синей футболке с короткими рукавами и удобных спортивных шортах. На ногах обнаружились тяжелые альпинистские ботинки с острыми шипами на подошвах.

Появившиеся невесть откуда тренированные парни ловко надели ей на голову защитный шлем, а на ноги наколенники. С вершины скалы сбросили две веревки, которые тут же прикрепили к ее поясу. Можно было начинать восхождение.

— Я всегда одобрял твое вечное стремление забраться повыше, — сказал Зимин.

И Марго полезла вверх, цепляясь руками и ногами за короткие штыри, заранее вбитые в скалу для начинающих альпинистов.

На вершине ее встретили Немов и его таинственный друг Контров.

— Чего только не бывает на свете, — сказал Немов, вроде как с осуждением.

— Это не я придумала, меня Зимин подучил. Сама бы я так высоко не залезла, — сказала Марго, почувствовав, что пора начинать оправдываться. — Но если вам не нравится, я могла бы спуститься, только неохота.

— Познакомишь нас с Зиминым?

— Да, конечно, но только если вы пообещаете, что не будете его бить.

— Договорились.

— Его нельзя бить по голове, он очень умный.

— Очень надо.

Марго рассмеялась, она знала, что Зимин любит такие двусмысленные фразы. Трудно было понять, что означало это «очень надо». То ли обещание не бить Зимина, когда он попадет к ним в лапы, то ли, наоборот, горячее желание отыскать Зимина, и навалять ему как следует. Марго это уже не волновало. А с двусмысленными словами пусть разбираются Зимин и красавец Немов.

13. Марго и иностранец

Зимин весьма удобно устроился на диване, поджав под себя ноги, и пытался вспомнить, что такое радио, и какое отношение оно может иметь к человеческому счастью. В старой книге ему встретилось утверждение: «Радио есть, а счастья нет»! Энциклопедический комментатор тут же подсказал, что радио — это старый способ беспроволочной передачи звукового сообщения на расстояние посредством радиоволн. Эта была не слишком полезная информация для философских размышлений о человеческом счастье и возможных способах его отображения в литературных произведениях. Но другой у Зимина не было. И он решил, что неплохо было бы обдумать хотя бы то немногое, что ему стало известно:

1. Сама по себе передача звуков на расстояние когда-то считалась возможным источником счастья;

2. Эти надежды не оправдались.

Наверное, люди в стародавние времена, — все люди, а не отдельные продвинутые или специально назначенные для этого начальниками гиганты мысли, — знали что-то столь важное про человеческую природу и общественную выгоду, что наш мир обязательно изменился бы в лучшую сторону, если бы все по очереди смогли высказаться перед радиопередатчиком. Поэтому и считалось, что если бы эти самые главные фразы, а их, понятное дело, не могло быть слишком много, стали при помощи радиоизлучения общественным достоянием, они обязательно послужили бы основой для создания нового справедливого общества.

Зимин с сомнением покачал головой. Такая картина устройства мира выглядела слишком привлекательной и разумной, чтобы иметь хотя бы минимальные шансы быть реализованной.

И вот однажды радио появилось. И правильные фразы были произнесены вслух. Но счастье почему-то прошло стороной. Об этом было сочинено огромное количество умных книг. И если повезет, то и Зимин напишет свою версию истории про ускользнувшее из рук человечества счастье. Только книга не будет грустной, не такой он человек, чтобы грустить по пустякам. Счастье — понятие, которое трудно определить, сколько людей, столько и представлений о нем. У самого Зимина мнение о счастье пока не сформировалось. Он очень плохо представлял, каково это — быть счастливым.

Зимин стал напряженно думать о феномене счастья, попытался вспомнить моменты, когда сам был счастлив. Наверняка он время от времени испытывал это чувство. Не могло же счастье вечно обходить его стороной. Только ничего разумного в голову не приходило. Ему довольно часто бывало весело, и удачи случались, бывало, что и мечты исполнялись, и здоровье до сих пор не подводило… Но было ли это счастьем? Ответа он не знал.