Нахальное минирование - [20]

На голову что-то шлепнулось – тронул рукой – ну да, комочек лесной почвы. Глянул на капитана – тот лежал белый как полотно, глаза закрыты по-мертвому, но вроде дышал еще. Уловил странное ощущение, словно за кончик носа кто-то легонько трогает. Прикоснулся рукой. Мокро и липко. Кровища течет, значит, как у школяра после драки. Охая и кряхтя, кое-как выбрался без привычной ловкости из башни. Спрыгнул на землю, прострелило болью, ойкнул, как баба, поискал глазами девчонку, не увидел. Зато когда выбрался на дорогу – совсем рядом стояли оба Т-26 и Еськов уже бежал к нему. Глянул на свой БТ и вздрогнул. Прилетело от взрыва чем-то тяжелым. Все, на гусеницах отъездились.

Лейтенантик почему-то уже не рвался гусарить. Нет, и щенком писявым теперь не казался, возмужал что ли пацан за один день? Согласился без споров, что дальше БТ на колесиках покатит – и к удивлению Махрова даже экипажи в помощь прислал, остались лейтенанты с пехотными пулеметчиками дорогу караулить, а остальные взялись за работу резво и напористо – очень уж всем хотелось с этого рубежа отойти, паршивый был рубеж, прямо сказать – и спрятаться некуда и простреливается больше чем с километра.

Потому – старались. Эх, если б еще ребра не шибали прострельной болью! А приходилось многое делать самому, водмехи с Т-26 ребята были неглупые, но с БТ не знакомы. Рахметов тоже молодец, но танк тесноват вдвоем корячиться. При том Махров был рад, что лейтенант не полез в это дело командовать сам, а отдал его в старшинские руки. С другой стороны на стрельбах этот Еськов всегда в отличниках был, да и Богатырев в этом плане был очень хорош. Так что в общем – правильно все командир взвода сделал.

Ему просто некому командовать необучеными. Людей-то всего ничего в команде.

Санитарка занята – капитан отходит и второй клиент у нее появился, видел уже Махров, что пожилому возничему руку сломало точно. Пехоты всего пятеро при двух пулеметах.

Их насилу хватит какое-никакое охранение выставить. И получается – свой экипаж – двое обученых, по крайней мере мехвод, в башне второй – просто пулеметчик из пехоты.

И максимум что может выделить командир – двое заряжающих из Т-26. Заряжающие – тоже вполне себе танкисты, не просто бугай из пехоты – унитары в пушку кидать. И хорошо, что богатыревского мехвода тоже прислал.

Контуженый старшина отправил заряжающих – скидывать вторую гусеницу, это они уметь должны. Мехводов отправил гитары переключать – они точно умеют. Сам пока баранку ставил, а Рахметов, скрючившись в страшно неудобной позе, словно гимнаст цирковой гуттаперчевый, расстопорил переднюю пару катков.

Руль встал нехотя, но встал. Попробовали с Рахметовым – работает. Что-то боец пытался до умерших ушей старшины доорать, но не вышло. А вот по жестам глухой догадался. Спрашивал мехвод – будут ли вторые катки по инструкции отключать. С одной стороны отключение это производится просто подтягиванием гайки на верхнем листе корпуса. Ключом накидным с рычагом-удлинителем рукоятки. Поднимают совсем невысоко, и только при движении по хорошим дорогам. Чтобы управляемость улучшить и уменьшить износ этих самых катков – при повороте они боком идут – и поворачивать мешают и истирают резиновые бандажи. С другой здесь и сейчас Махров решил плюнуть на износ бандажей, да и дорога не шикарна, лучше в управляемости потерять, зато остальные колеса БТ проваливаться под тяжестью танка на проселке будут меньше. Тем более – на себе придется пехоту тащить.

Помотал отрицательно головой. Рахметов понял, кивнул согласно, что пляски со вторыми опорными катками можно оставить на потом. Выбрался не без труда и оханья из машины, стараясь кряхтеть и охать потише, но по глухоте своей не понимая, что слышат его окружающие отлично.

Помогли мехводам. Все, можно ехать.

К тому времени и бездельники – заряжающие все сделали и успели по наставлениям разобрать гусянку на четыре части, осталось уложить на полки. Но тут старшина отрицательно качнул головой и трубно проорал, что бензина на донышке, а гусеницы есть в расположении – приволокли вчера сгоряча такой же БТ-2, которому досталось в поле от простого пулемета метров со ста и бронебойные пули изрешетили в борт танк насмерть. Может, конечно, и не пулемет, но дыры были винтовочного калибра и было их слишком много для простого ПТР. Одни гусеницы целыми остались. Так что незачем остатки топлива на это железо тратить, время терять.

По ощущениям всего минут 15 а то и 10 прошло – и все, завелись-тронулись.

С громадным облегчением. Только с километр проехали – а Рахметов встал почему-то. Придерживая больной бок рукой, Махров высунулся из люка.

Богатыревский танк привлек общее внимание, народ там собрался. Старшина решил, что без него как без рук – и плюнуть некуда, с неохотой подошел. Пока шел, уже прикинул, что скорее всего осталось в группе теперь полтора танка, свою таратайку он за полноценный танк не держал, хоть и понавесил всеми правдами и неправдами аж четыре пулемета.

Танк Харуна был самым старым в роте и самым изношенным. Дышал на ладан давно, деталей к этим драндулетам, снятым с производства, выпускали в год по чайной ложке, потому то, что использовалось для ремонта, как правило, снималось в уже изрядно ношеном состоянии с других, менее везучих машин. Каннибализм какой-то механический, металлический тришкин кафтан.