Нагорная проповедь - [88]
Стало быть, когда говорится о пространных и узких путях, имеется в виду не различие между Ищущими и инертными – это был бы не более чем перевод церковной трактовки на общечеловеческий язык, – а о двух возможностях, имеющихся у действительно и искренне Ищущих. Даже достойные Царства Небесного все равно рискуют пойти широкими дорогами, ведущими к погибели, и не заметить того узкого пути, который один только и ведет к жизни.
Поняв Нагорную проповедь, мы начинаем наконец отчетливо представлять себе суть пространного пути: это движение в обход и нежелание радикального изменения нашего внутреннего «Я», рождения и раскрытия нашего изначального естества. Все пути внутреннего продвижения вперед, которые не проходят сквозь тесные врата подлинного восстановления человека, не выстраивают на этом реальном, объективном процессе в нашей собственной жизни все дальнейшее, не позволяя ему из него возникнуть, есть пути пространные.
Минуют ли те узкие врата люди по собственной наивности или воображают, будто сквозь них уже прошли, например, в крещении, в душевном подъеме некоего внутреннего перерождения, в решении жить по-новому, или, напротив, обходят их умышленно как нечто для себя невозможное и абсурдное, это совершенно неважно. Решающим является лишь одно – наполняемся мы жизнью в процессе становления изначального естества и его созидательного раскрытия, или нет. Ибо если ее в нем нет, то и мы на самом деле обретаем не жизнь, а нечто призрачное и бесцельное, сулящее нам мучительное внутреннее крушение и гибель, иными словами, утрату правды жизни и цели. Тогда в действительности целиком остаемся в старом существе, с тем же варварским духовным настроем и ведя ту же хлопотливую жизнь, какие бы религиозные и нравственные начинания в отношении себя ни предпринимались и что бы под своими поисками и стремлениями ни подразумевали. Это никогда не принесет истинных плодов обновления, а даст лишь искусственные продукты нравственных усилий.
Стало быть, суть пространного пути – это, выражаясь конкретно, – воспитание и видоизменение старого естества, укрощение и относительное упорядочение хаоса в человеке, более или менее сносная культура испорченного человечества. И это вместо освобождения от варварского уродливого состояния духа, вместо возникновения органичной собственной жизни на месте внутреннего хаоса, вместо рождения и возрастания изначального естества в его подлинной жизни.
Большинству людей найти тесные врата так и не удается, отчего сколько-нибудь заметно они не меняются. Но, вдумываясь в суть нового естества, они совершенно простодушно полагают, что уже переродились, живут истинной жизнью, являются сопричастниками Христа и приняты в обществе святых. Оставаясь в старом естестве, такие люди поклоняются христианскому учению, овладевают его мировоззрением и думают, будто тем самым уже обрели свет жизни. Они упражняются в христианском смирении, и им кажется, что в своих религиозных настроениях ощущают движения Божества. Они обуздывают в себе варварское начало, усмиряя его в соответствии с христианской моралью и видят в этом плоды новой жизни. Они усердно участвуют в церковных миссиях и мероприятиях по проявлению любви к ближним, считая, что проповедуют Царство Божие, хотя на самом деле не имеют о нем понятия. Они имитируют новую жизнь, подменяя повсюду все подлинное, самонарождающееся фальсификациями и невероятными усилиями, к которым сами себя и принуждают, думая, будто тем самым «возрастают» в святости. Пусть даже они отдаются всему этому в высшей степени честно, всем сердцем и с жарким усердием, это ровным счетом ничего не значит. По сути это праведность фарисеев и книжников, только более искренняя и чистая, пронизанная элементарными христианскими представлениями и построенная на христианских принципах.
Несут на себе подобные «достижения» старого естества церковный или христианский отпечаток, никакого значения, естественно, не имеет. Кто, к примеру, уделяет должное внимание своей жизни, но прежде не позаботился о зарождении в себе изначального естества и отождествляет становление с раскрытием своей личности, кто строго придерживается подобного жизнепонимания и стремится всегда жить своей жизнью, не пройдя предварительно через все беды и тяготы той самой «смерти для жизни новой» и не найдя таким образом прежде себя, кто берется за формирование самого себя, не пытаясь раньше на месте царящего в нем хаоса выстроить пластичную жизнь, кто задумывается над великими вопросами бытия, видя в этом духовную пищу, вместо того, чтобы решить наконец проблему своего Я, – тот встал на пространный путь подобно напускающим на себя религиозность христианам, хотя его путь проложен и вымощен иначе. И не так уж важно, идут они, сверяя свой путь по Библии, назидательным книгам или каким-либо сочинениям на тему о личной культуре и по журналу «Зеленые листки». В любом случае они ни к чему не придут и потерпят полное внутреннее поражение, если не вступят в жизнь, пройдя сквозь тесные врата духовного обновления.
