Наглядные пособия - [40]
— А что, это охрененное хамство или где? Гермико не поднимает глаз от меню.
— Что именно?
— То, что он выкинул.
— О, — она улыбается про себя, точно что-то вспомнила, — к этому привыкаешь.
— Я привыкать отказываюсь. Приглашает нас на ужин, а потом «кидает». И вообще кто такой мистер Дин?
— Джеймс Дин[88], — поясняет Гермико, скорее обращаясь к меню, нежели ко мне.
— Держите меня четверо. В Оро четыре фута росту, большую часть своей жизни он тратит на поклоны — вот уж действительно «Бунтовщик без причины»!
Гермико закрывает меню.
— Ему позволено быть грубияном, даже нонконформистом.
— Держу пари, он даже улицу переходит, страшно сказать, на красный свет.
Гермико глядит на меня ничего не выражающим взглядом: подошла официантка…
— Ты уже выбрала?
— Думаю, возьму телячьих ребрышек, а к ним имбирное тофу.
Гермико излагает наш заказ официантке; платье ее — из той же темно-алой ткани с ворсистым рисунком, что пошла на обложку меню.
— Это я виновата. Не надо было мне приходить.
— Что еще за фигня?
— Ему хотелось побыть с тобой, Луиза.
Официантка возвращается и швыряет на стол две пластмассовые глазурованные чашки с разноцветным овощным салатом.
— А почему бы ему так и не сказать напрямую?
— Это прозвучало бы грубостью. Если ты и так знаешь, чего ему надо, зачем ему вообще что-то говорить?
— А мне казалось, ему дозволено быть бунтарем.
Гермико одаривает меня взглядом из тех, с которыми я здесь на каждом шагу сталкиваюсь, а понимать начинаю только теперь. Означает он примерно следующее: «Даже если я объясню, все равно ты не поймешь, ты ведь не японка». А вслух говорит:
— Высказываться начистоту вовсе не считается у нас бунтарством; это просто-напросто глупость.
Мой рот набит салатом, слаще которого я в жизни своей не пробовала.
— Охрененно это все достает.
— Знаю. — Гермико накрывает мою руку своей. — Можно говорить начистоту?
— Да хоть от кого-нибудь бы дождаться!
— Я не уверена, что ты вполне понимаешь ситуацию.
— Какую еще ситуацию?
— Ну, насчет твоего романа с Оро.
— Кто сказал, что у меня с ним роман?
Гермико берет в руки пластмассовые палочки и снова откладывает их на стол.
— Нечего изображать наивность. Я видела, как ты вела себя на его концерте. Я видела, как он смотрел на тебя за кулисами. Ты просигнализировала готовность, и он тебя «подцепил».
— Я должна чувствовать себя польщенной?
— Как тебе угодно.
— Гермико, ты с ним трахаешься?
Она пытается изобразить, будто до глубины души шокирована, но не выдерживает и разражается смехом.
— В Японии таких вопросов задавать не принято.
— Значит, трахаешься.
— Мы — как брат с сестрой.
— Которые трахаются.
— Луиза! Я склонна думать, что Оро много кого трахает — уж кто бы там ему ни приглянулся.
— Мальчик мне по сердцу.
— Но если ты выберешь его, а он выберет тебя, назад хода не будет.
— Ты сказала, он может делать все, что захочет.
— У тебя — свои представления о свободе. Здесь они неприменимы. Он — маленькое божество, обладающее огромной властью. Но его поклонники, все те, кто дает ему эту власть… они им питаются.
— То есть ты мне советуешь держаться от него подальше.
— Если ты принимаешь Оро, то его историю ты тоже принимаешь. Его миф. Ты становишься персонажем в его драме.
Я хлопаю рукой по столу и разражаюсь громким смехом. Пластмассовые глазурованные чашки со стуком подпрыгивают.
— Тоже мне, удивила. Театральный педик, фу-ты нуты! Я на сцене не первый год, так что этот типажик с первого взгляда распознаю, Гермико, лапушка. Торонто звездами битком набит. Я просто хочу поиметь его, я вовсе не собираюсь входить в его созвездие на веки вечные. Гермико коротко кланяется.
— Мне так приятно, что ты прояснила свою позицию. Да уж. Может, она просто в толк не возьмет, как это ее безупречного божка влечет к бабище настолько здоровущей, что она его целиком проглотит, не поморщится. Что ж, не одна ты в поле кактус. Я тоже этого в упор не понимаю. Он — само совершенство, а я… ну, что я? Луиза-Луиза, подлиза, сырник снизу. Может, он рассчитывает, что благодаря такому контрасту еще больше выиграет в глазах публики. А то ему это нужно!.. По большей части я вообще стараюсь не думать о том, что происходит. Я — из тех девушек, что слушаются пизды. С остальным разберемся позже.
Гермико постукивает серебристым ноготочком по скатерти «Формика».
— Луиза, очнись! Ты где?
— Я здесь.
— Официантка хочет знать, что не так с ребрышками. Поднимаю взгляд на недоуменное лицо ворсопечатной официантки. Как давно она тут торчит?
— Скажи ей, что все дженки-дженки, просто жадность фраера сгубила.
Официантка пожимает плечами и уносит мою полную до краев тарелку прочь.
— Мыслями ты где-то далеко. — Гермико легонько касается моей руки подушечками пальцев. — И такая печальная.
— Печальная? Вот уж нет. Просто устала немного. — Когда я надумаю взгрустнуть, я ей первая об этом скажу, уж не сомневайтесь!
В темном-темном гостиничном номере, темной-темной ночью, в самый разгар моих непроглядно-темных снов звонит телефон. На цифровых часах алым высвечивается 3.14.
— Простите, пожалуйста, вам звонят, — сообщает мягкий женский голос.
Как правило, если слышишь телефонную трель, именно к такому выводу и приходишь.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.