Наглое игнорирование - [162]

— Гранаты к бою! — крик трубный комбата-3, бывшего раньше пехотинцем и тоже понимающим в этом деле.

Немцы перешли на трусцу и наконец рванули бегом. Уже лица видно. Бледные, орут что-то, зубы оскалены.

Вот сейчас!

Как гранату не выронил – сам не понял, только пригнулся так, что в спине заломило – прямо в близкой уже куче фрицев ахнуло знакомо и потом следом гукнули выстрелы из дивизионных ЗиСов, только оттенок дребезжащий. Кто-то добрый поспел и врезал по куче фрицев из двух стволов осколочными. Страшная штука!

Киношники всегда показывают взрыв снарядов фугасных, чтоб земля столбом в небо, осколочные не так выразительно выглядят – просто черно-дымное моментом вспухнувшее грязное облако на земле, на долю секунды освещенное изнутри слепящей вспышкой. А секущие все вокруг осколки и не видны вообще. Только повалились фигурки на землю, как подкошенные.

Но для Калинина и его товарищей эти два взрыва в гуще атакующего стада были самым прекрасным, что они видели за последнее время. Фигня, что не зрелищно – зато атака сразу же спеклась, плотный ком немцев рассыпался – несколько идиотов еще бежали на позиции минометчиков, часть залегла, часть бросилась поспешно обратно – под прикрытие кустов.

Ахнуло дымно еще пару раз, а потом затрещали пулеметы, по звуку – немецкие, но несколько трассеров четко воткнулись туда, где в расползающемся дыму залегла основная масса фрицев.

До окопа никто не добежал, даже и гранату метнуть оказалось не в кого, последний немец с маху грянулся плашмя оземь метрах в 70. Калинин хозяйственно наклонился и подобрал кольцо с чекой. Пальцы подрагивали, но вставил обратно не особо утруждаясь, разогнул усики. Так-то ценность одной гранаты была невелика, но сейчас, когда так обстановка поменялась – чем черт не шутит, может оказаться эта лимонка решающей в драке. Снабженцы привезут опять только мины, а тут вон как все покатилось. В сидоре у запасливого и предусмотрительного сержанта было несколько картонных пачек автоматных патронов, тэтэшек, диска на три хватит, но ППШ не зря называли Пожирателем Патронов Шпагина – лупил этот автомат со скоростью хорошего пулемета, да собственно и был таким карманным пулеметиком, только бы патроны были. Но проблема в том, что как-то не рассчитывали минометчики, что придется пехотинцами становиться. А у пехотинцев расход боеприпаса иной совсем.

Под пулеметным огнем (правда так себе, жидковатым, хоть и с двух стволов) залегшие немцы почувствовали себе тоскливо, мигом замахали оттуда белым чем-то. По дальним кустам, откуда началась эта нелепая атака, рявкнули назидательно минометы второй батареи, дали два залпа на пределе минимальной дистанции. Если там кто и сидел сдуру, то вряд ли цел остался и уж всяко в новую атаку быстро не рванет. Появились и спасители – две легкие СУ-76 выкатились с другой стороны, точь-в-точь как те "голожопики", что утром промчались по полю.

— Сучки! — радостно просквозило по траншее.

Скромные герои не без торжественности подкатили к позиции. Развернулись передом к лесу, открылись дверцы в низкой задней стенке. Собственно потому эти самоходки и назывались в обиходе "голожопыми", что боевое отделение не имело крыши (имелся брезентовый навесик, но для боевой бронированной машины это даже как-то стыдно) и бронеплита задней стенки была сильно ниже бортовых и лобовой, потому скалящих зубы самоходов видно было без труда из окопа.

— Ну что, славяне, небось уже хвост поджали, а? — хохотнул кто-то из чрева самоходки, пока командир вылезал из машины. Из другой машины шуточки донеслись более соленого свойства. Комбат-3 пропустил явно все мимо ушей, потому как сам вылез навстречу мужику в рубчатом шлеме. Пожал тому лапу, хотя и был старше по званию. Что-что, а прибыли эти две броняшки очень вовремя, о чем комбат, не чинясь, сразу и сказал.

— День такой, — согласно кивнул упакованной в матерчатый шлем командир сушки.

— В смысле? — не понял комбат-3.

— Да мы по дороге сюда еще так же выручили самого Покрышкина! Во как! Там такие же дурноголовые на аэродром напали. Вставили им ума, мы как раз поспели, а потом из Ютеборга комендантская рота прискакала на подмогу – ну и все кончилось благополучно.

— Йутербога? — уточнил пунктуальный минометчик.

— А я как сказал? Я так и сказал, — ухом не повел самоходчик.

— Так что, такие болваны сейчас везде лезут? — спросил комбат, глядя в поле, где серыми кучками валялись немцы и уже с десяток белых тряпок мотались в воздухе.

— Дыру ищут. Где-то у них там, — ребристая башка мотнула в сторону немцев, — боеспособное ядро с генералами. А всю шелупонь бесполезную тычут во все стороны, глядишь и найдут прореху, тогда туда ядро и попрет. Этих-то командованию не жалко, как вояки эти тотальники – бестолочь несуразная. Зато их много, добра такого, пушечного мяса дешевого…

— Да, — согласился и минометчик.

— Пошли пленных брать, нам потраченные патроны надо возместить, — деловито предложил самоход.

— Сейчас!

Комбат-3 быстро сколотил группу из полутора десятков бойцов, быстро, на манер пастушеских собак прочесали лежащих на поле, поднимая в темпе уцелевших. Живых и пораненных оказалось много – больше сотни. По совету гостей пару десятков винтовок и автоматов притащили в расположение, вместе с собранными подсумками и патронташами, остальное оружие свалили кучей и самоход с хрустом прокатился вперед-назад пару раз. Пока водитель крушил гусеницами мощь Рейха, остальные деловито набивали винтовочными патронами черные зубчатые пулеметные ленты.