Наглое игнорирование - [164]

Хотя Калинин и был уже опытным, обстрелянным бойцом, а только сейчас задумался о том, какая сложная махина – армия и сколько всего такого в ней, что ни один журналист не опишет никогда. Вот тех же фрицев пленных кто-то должен принять, определить в охраняемое место, кормить-лечить, а сдаются сейчас немцы толпами, не то, что пару лет назад. Большая работа! И порадовало, что хоть и происходит что-то неприятное – больно уж грохотало характерно по всем направлениям, а – спокойные минометчики все. Чуют – все, отдергались фрицы, последние судороги.

Огонь продолжался, батареи тяжелых минометов работали на износ, причем оставалось только догадываться – что там происходит, куда бьют мины. Явно что-то происходило серьезное, хорошо еще, что атак на позиции артиллеристов больше не было, несколько раз совались мелкие группы, но их успевали разгонять до того, как они начинали развертываться. Хотя на следующий день, когда опять привезли боеприпасы – и наконец-то цинки с патронами, оказалось, что на винтовку оставалось в среднем по обойме, а на автомат – меньше чем по диску. Очень вовремя патрончики-то прибыли.

Мехкорпус, как верно угадал тертый калач Калинин, и впрямь попал между молотом и наковальней. Да еще и двигаясь вперед без остановок. Поставленная соединению задача была в первую голову вывести из строя систему управления вермахтом, для чего надо было дойти до Потсдама, замыкая окружение столицы Рейха.

Разрубить на куски единую группировку вермахта, разорвать координацию и взаимодействие этой миллионной армии, имеющей задачу – защитить свою столицу и ослабить этим ее сопротивление на порядки – такая задача стояла перед РККА. И задача была выполнена! Снятая с западного фронта армия Венка все еще пыталась проломиться к столице. И навстречу ей перлись остатки разгромленной армии Буссе. Потому мехкорпус и шел вперед, чтобы доломать последние остатки управления вермахта при том отбивал атаки армии Венка и – обратным фронтом – отражал попытки прорыва солдат Буссе. Все и сразу.

Забегая вперед, можно сказать, что бойцы и командиры мехкорпуса выполнили всё. Попутно Красная Армия выкатилась гусеницами и броней в святая святых – командный пункт Верховного командования вермахта в Цоссене. Спасаясь от разгрома, штабники ОКВ вынуждены были эвакуироваться. Что такое – бегство штаба в виду приближающихся танков противника – можно не описывать. Важно, что координация действий соединений вермахта и СС этим была нарушена совершенно и окончательно.

Вдобавок позже оказалось, что прекрасно выполненный удар оставшихся бомбардировщиков Люфтваффе (последний массированный в этой войне) в результате которого была полностью разгромлена гигантская советская танковая колонна, идущая на Берлин, имел несколько иной результат. Снятые опять же с Западного фронта остатки эскадрилий бомберов из-за небольшой ошибки командования плотно накрыли свою же штабную колонну ОКВ, как раз уходившую от столицы. Если не считать этого невеликого пустяка, надо признать, что результат был отличным – разбомбили колонну замечательно. Ехавшие позже по той дороге были удивлены невиданным количеством бумаг, покрывшим обочины и придорожные поля на протяжении нескольких километров. На битые грузовики уже все насмотрелись, это было привычным, заваленные германской техникой дороги, но многокилометровый бумажный покров удивил всех и отпечатался в памяти.

Берлин был плотно окружен. Из-за потери авиабазы ПВО Люфтваффе в Ютербоге больше немецкого противодействия англо-американским бомберам не было никакого и шедшие ровным строем, как на параде, сотни тяжелых союзных бомбардировщиков словно на полигоне разгружались, снося блокбастерами кварталы горящей столицы. Зенитки люфтваффе либо не доставали, либо уже были выдвинуты как средство противотанковой обороны. Да и единая система ПВО к тому времени рассыпалась. Американцы спешили – по договоренности с СССР они после определенного дня – когда наши выходили на окраины Берлина и начинали штурм – полностью прекращали действия в этой зоне, отдавая небо советской авиации.

Венк не сумел пробиться к Берлину. Толком не известно, сколько зольдат и офицеров генерала Буссе сумело просочиться сквозь советскую оборону. Ломились во многих местах, толпами, кучами, так, что стоявшие в обороне наши расходовали все боеприпасы до донышка, артиллеристы выгребли со складов даже картечь, которой к концу войны и не пользовались уже, по толпам били даже бронебойными, потому как армия Буссе свою технику потеряла, наши собирали оружие убитых немцев одной группы, чтобы использовать его против следующей – шла уже не армия, шло разрозненное стадо, огрызки, обсевки.

Но факт то, что сколько-то прорвалось к Венку, вместе с самим генералом. Точных данных, как и всегда, когда речь идет о немецких потерях, нет. Наши советские источники толкуют о 3-5 тысячах, Кейтель упоминает о 10, сейчас уже раздувают до 40 тысяч, что не подкрепляется никакими документами. Ну да современная брехня рейхофилов – она такая. Достаточно заметить, что, к примеру, модно заявлять, будто окруженные остатки 9-й армии и 4-го танкового корпуса, которыми командовал злосчастный генерал, всего насчитывали тысяч 50 зольдат, из них вышло 40. Стильно, точно, красиво. Нюанс в том, что рекомые 50 тысяч – были манншафтом, боевым составом, на который приходилось втрое большее число вспомогателей, тыловиков из всяких разных служб и фольксштурмистов. Всего окруженная группировка была не менее 200 тысяч. Точного учета не было ни тогда, ни сейчас. Вести учет и нормально хоронить было некому. На кладбище в Хальбе, там где мясорубка была особенно впечатляющей, захоронено больше 30 тысяч немцев, сколько прикопано по лесам и воронкам не знает никто. И не узнает – законодательством Германии раскопки на местах боев приравнены к гробокопательству на кладбище, поисковой работы не ведется принципиально, так что каждый может считать по-своему. Кто как, а я вижу в этом признание немцами простого факта – все поля боев там – сплошняком немецкое воинское кладбище, заваленное непохороненными зольдатами. Куда ни ткни лопатой.