Наедине с герцогом - [75]

Несмотря на то что он сам пришел к такому же мнению, обвинение собеседницы не обрадовало Энтони. Он хотел было что-то возразить в свою защиту, но миссис Чилкотт продолжила:

– То, что вы преследуете Изабеллу, просто постыдно. Ваше поведение начисто лишено уважения, и в конечном итоге оно порочит не только ее, но и вашу репутацию.

Энтони не мог отрицать, что все его поступки по отношению к Изабелле были необдуманными, и страшился даже мысли о том, что ее мать узнает, насколько далеко зашли его ухаживания. Но он точно знал: его чувства к этой девушке намного серьезнее, чем просто похоть, – они более глубокие и прочные. Может быть, стоит в этом признаться? Герцог уже открыл было рот, но миссис Чилкотт опередила его:

– Пожалуйста, оставьте ее в покое. Оставьте в покое всех нас. – Она встала, давая понять, что разговор окончен.

– Боюсь, это невозможно, – ответил Энтони, тоже поднимаясь. – Видите ли…

– Маргарет! – раздался голос мистера Чилкотта у входной двери. – Ты где, любимая? Я…

Энтони обернулся как раз в тот момент, когда мистер Чилкотт вошел в гостиную. Отец Изабеллы резко остановился и открыл от растерянности рот, заметив присутствие Энтони. Краем глаза герцог увидел, как у миссис Чилкотт округлились глаза. Она побледнела. Миссис Чилкотт полностью утратила хладнокровие. Почему? Уже через секунду Энтони понял, в чем дело.

Маргарет.

Уж не та ли это Маргарет, дочь маркиза Дифорда, которая исчезла двадцать лет назад? Энтони покачал головой. Быть этого не может! Нелепое предположение. И тем не менее… Изабелла сказала, что ее мать приобрела платье у какого-то старьевщика. А если это неправда? Если это платье принадлежало миссис Чилкотт всегда? Это многое бы объяснило, например, ту грацию, с которой двигалась Изабелла, не говоря уже о ее правильной речи. Ей удалось выдать себя на балу за аристократку, потому что она таковой и является.

Энтони медленно повернул голову к мистеру Чилкотту и задал один-единственный вопрос, который затмил все остальные:

– Изабелла об этом знает?

Было видно, что мистер Чилкотт пытается что-то придумать, чтобы развеять его подозрения. В конце концов на его лице отразилось смирение и он шагнул в гостиную, закрыв за собой дверь.

– Нет, – пробормотал отец Изабеллы.

Боже мой!

– Мы хотели защитить ее, – добавила миссис Чилкотт. Теперь ее голос звучал слабо. От решимости, которая слышалась в нем несколько минут назад, не осталось и следа.

– Скрыв от нее ее происхождение?

Они безумцы, причем оба.

– Только для ее же собственного блага, – заявила миссис Чилкотт, присаживаясь на краешек дивана и наливая еще одну чашку чая мужу. Потом она вновь повернулась к Энтони и слабо улыбнулась. – Еще чаю, ваша светлость?

Энтони лишился дара речи. Он рухнул в кресло и молча кивнул. Изабелла – внучка маркиза Дифорда и понятия об этом не имеет. Черт возьми!

– У нас были причины скрывать от нее правду, понимаете? – сказал мистер Чилкотт. – Так было… легче, чем сказать правду.

«Легче для кого?» – удивился Энтони. Он тяжело сглотнул, когда попытался осмыслить сказанное. Ложь была настолько грандиозной, что он почувствовал, как внутри него поднимается волна негодования. Эти люди столько лет без зазрения совести обманывали своих дочерей…

– Зачем? – спросил он. – Зачем вы это сделали?

Повисло молчание. Наконец миссис Чилкотт ответила:

– Потому что я хотела оградить своих девочек от унижения, которое пережила сама. И потому что я хотела чувствовать себя в безопасности.

– Насколько мне известно, вас похитили. – Энтони по очереди посмотрел на Чилкоттов, пытаясь понять, правду ли он сказал, но заметил, что миссис Чилкотт нервно покусывает губу, а мистер Чилкотт опустил глаза. Его осенило. Энтони не мог отвести взгляд от человека, сидевшего напротив. – Бог мой! Она просто сбежала с вами! Кем вы работали? Дворецким или секретарем ее отца? А может, его камердинером?

– Я был конюхом, – ответил мистер Чилкотт. Он поднял голову. В его глазах была такая мука, которую невозможно было скрыть. – В остальном мы честны. Мы с Маргарет не совершили ничего дурного. Мы и сейчас любим друг друга так же, как тогда, возможно, даже сильнее. Но ее отец…

– Который, кстати, чуть с ума не сошел, – вставил Энтони. Он вновь повернулся к миссис Чилкотт. – Как и ваша мать. Святые небеса! Вы никогда не думали о том, как на них подействовал ваш побег? Они безумно волновались.

– Мой отец, – медленно произнесла миссис Чилкотт, – и стал причиной моего побега. Если бы он не…

Она не договорила. На ее лицо легла тень. Было видно, что она колеблется, не зная, можно ли открыть герцогу правду.

Энтони очень хотелось вызвать ее на откровенный разговор, но он сдержался и решил промолчать. Герцог чувствовал, что быстрее получит ответы на все вопросы, если даст миссис Чилкотт время подумать и прийти в себя. Поэтому он откинулся в кресле и стал ждать.

Когда она наконец заговорила, Энтони услышал едва различимый шепот. Ему пришлось напрячься, чтобы разобрать ее слова.

– Когда мне исполнилось восемнадцать и я стала выходить в свет, мои родители сделали все, чтобы найти мне достойную партию. Я единственный ребенок в семье, ваша светлость, поэтому мне полагалось огромное приданое. Естественно, все холостяки Англии тут же стали наносить нам визиты, выражая жгучее желание ухаживать за мной или, если уж быть точной, за моими деньгами. Короче говоря, только за первую неделю я получила десять предложений руки и сердца. Мои родители, разумеется, были в восторге, но я… – Миссис Чилкотт на мгновение замолчала, продолжая мять платье. Со стыдливой улыбкой она посмотрела на мужа. – Я уже сделала свой выбор – влюбилась в Уолтера и знала, что он тоже меня любит.