Наедине с Большой Медведицей - [11]

Нужно отдать победительнице должное: она оказалась незлопамятной. Удовлетворившись жалким видом поверженного врага, свинья торжествующе хрюкнула и снова отправилась вспахивать огород.

Когда Вася выбрался за плетень, он сказал, что только чувство признательности к гостеприимной хозяйке удержало его от жестокой расправы над «этой помесью свиньи с носорогом».

– Вы сами понимаете, я мог бы ее убить одним ударом ноги, – пояснил он,– но жалость взяла верх. Пусть живет!

И Вася великодушно посмотрел на свинью, которая продолжала хозяйничать в огороде и, казалось, не подозревала, что она была на волосок от гибели.

Завтрак был великолепный: свежий творог со сметаной, огурцы и помидоры, сорванные с грядки минуту назад, рассыпчатая картошка и холодное, только из погреба, молоко.

– Так завтракают короли, – томно произнес Николай, долизывая из миски сметану, – и то лишь в день коронации.

– Если бы ты не был так ленив и раз в неделю ходил на рынок, – напомнила Таня, – то мог бы и дома есть эти вкусные вещи.

– И моего не выгонишь на рынок даже под угрозой развода, – пожаловалась Нина.

– Женщины сами должны ходить на базар, – рассудил Вася, – их комплекция лучше приспособлена для перетаскивания авосек с продуктами. Зато мужчина может в свою очередь…

– Выгнать свинью из огорода, – подсказала Таня.

– И обеспечить ночевку в пансионате, – внесла свой вклад Нина.

– Когда мы прибудем на место, – высокомерно сказал Вася, – я покажу вам, что может делать настоящий мужчина. А сейчас, если хотите, я вам сварю кофе. Такого вкусного и ароматного кофе вы не пили никогда в жизни. Меня этому способу научил один моряк, вернувшийся из далекого заграничного плавания.

Я еще не встречал человека, который не умел бы варить кофе только ему одному известным способом. Быть может, такие люди и есть, но они уж очень ловко скрывают свою исключительность. Как-то Николай повел меня в гости к своему приятелю, про которого ходили слухи, будто он не умеет варить кофе. Мне было просто любопытно взглянуть на такой редкий экземпляр человеческой породы. Не успел я еще раскрыть рот, чтобы представиться, как этот редкий экземпляр похвастался, что его вчера научили отличному способу приготовления кофе, и тут же потащил нас на кухню делиться своим секретом. Он швырнул в кофейник серебряную ложку, прокипятил ее пять минут, стряхнул из пузырька в воду несколько капель жидкости, по запаху напоминавшей валерьянку, и засыпал кофе. «Нектар!»– сдержанно заверил хозяин, протягивая мне чашку этого гнусного варева. С того памятного для меня вечера я пью только чай.

Пока я, сидя на крыльце, выкуривал сигарету, которую Николай незаметно подсунул мне под столом, Вася уже успел угостить всю компанию. О вкусе и аромате этого выдающегося напитка я мог судить по той быстроте, с которой пострадавшие вылетали во двор. Через некоторое время они возвращались величественной походкой, с полными достоинства лицами и, придя в себя, начинали по очереди проклинать Васю вместе с моряком, вернувшимся из далекого заграничного плавания. Трудно было даже поверить, что несколько глотков кофе могли так изменить этих совсем еще недавно веселых и полных жизни людей.

Мы оставили Васю очищать от кофе хозяйскую кастрюлю, а сами пошли в сельпо. Нам хотелось взглянуть на прилавки и убедиться, что мы ничего не забыли. Хозяйка сообщила Николаю, что глушь находится километрах в десяти от Гусевки, и нужно было воспользоваться возможностью пополнить свои припасы.

Первое, что нам бросилось в глаза, когда мы пришли в магазин, был рис – большие, упитанные мешки риса. Мы смотрели на эти мешки и думали про себя, что Васе сейчас должно сильно икаться. Затем жены, оживленно жестикулируя, начали рыться в платьях, а мы с Николаем затеяли с продавцом разговор о книжных новинках. Поняв, что он имеет дело с книголюбами, продавец протянул нам брошюру «Заготовка моржей в условиях полярной зимы».

– Получил двадцать экземпляров, – грустно сказал он. – Сколько вам завернуть?

– Пока воздержимся, – ответил Николай. – А что, берут?

– Берут, – продавец вздохнул, – вместе с Вересаевым. Хочешь пятитомник Вересаева – бери моржей. Ругаются, а берут.

Николай оглянулся, сделал продавцу таинственный знак и шепотом попросил пять пачек сигарет. Продавец понимающе кивнул и протянул Николаю сигареты, зажатые двумя брошюрами о моржах.

– Это за конспирацию, – разъяснил он. Николай в мгновенье ока рассовал пачки по карманам, сунул брошюры в урну и беспрекословно расплатился.

Был уже полдень, когда мы тепло распростились с хозяевами и уселись в машину.

Солнце ослепительно сияло, дул мягкий, нежный ветерок, и у нас на душе было хорошо и спокойно. Мы сидели в машине, с нетерпением ожидая отъезда. Всеми овладела лирика, Таня прижалась к Николаю, Нина ко мне, а Вася ласково поглаживал мешок риса. Всем было очень хорошо.

Машина, однако, не заводилась. Она фыркала, чихала и брюзжала, но упорно не хотела сдвинуться с места. У машины стали собираться мальчишки. Я начинаю убеждаться, что для мальчишек, где бы они ни находились, нет большего удовольствия, чем давать советы автомобилистам-любителям.