Наедине - [24]

А главное, в случае осложнений парень вполне может передумать и решить, что я отделалась слишком легко.

И тогда все узнают, что на самом деле я свихнувшаяся идиотка, бездарно маскирующаяся под нормальную, а отсутствие желтой справки вовсе не отменяет правильность диагноза.

Я машинально сминаю край визитной карточки, все отчетливее понимая, что мне так или иначе придется убедиться в том, что у этой дурацкой истории не будет еще более дурацкого продолжения.

Глава 7. БЕССМЫСЛЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ

Миха

— Михаил Алексеич, ну-ка иди сюда! — громогласно орет с другого конца огромного зала мой давний приятель Сашка, почти двухметровый амбал с бритой башкой и приплюснутым носом.

Я бросаю взгляд в его сторону и отмахиваюсь здоровой рукой. Но Сашку — мастера спорта по боевому самбо, троекратного финалиста и призера первенства Москвы, а также различных соревнований и турниров по ММА — просто так с пути не собьешь; насупив брови, он сам тащится ко мне и скоро приземляется на скамейку рядом. Крашеное дерево под ним жалобно скрипит.

Наши шустрые подопечные не просто так называют Сашку Медведем.

Я давлю смешок и протягиваю ему ладонь для рукопожатия. Богатырь Саня трясет так, что у меня почти немеет конечность.

— Миха, ты что это в запасниках филонишь? — притворно изумляется он, глядя на меня сверху вниз. — Говорят, хворь какая-то тебя скосила, старичок?

— Так зараза к заразе вроде не липнет?

— Вот то-то и оно, — согласно вздыхает Сашка, досадуя, что я первым озвучил его любимую фразу, по совместительству стандартный ответ редким любителям щеголять с медицинскими справками накануне соревнований. — Но ты ж борец с правилами, вечное наше досадное исключение.

— Только если с дурацкими или твоими. Хотя это одно и то же.

Сашка придирчиво меня осматривает:

— А может, мне и тебя заодно потренировать, чтоб меньше сил на споры с более умными товарищами оставалось? А что, я могу. Хоть ты у нас и… Эй! — вдруг громко орет он, бросив взгляд на наших расслабившихся подопечных, у которых по плану как раз шла разминка перед силовой тренировкой. — Я тут, бойцы! Продолжаем разминаться, парни!

Я негромко смеюсь себе под нос.

— Так ты чего сидишь тут, как девица на выданье? — интересуется Сашка, вновь возвращаясь к нашему разговору, но вместе с тем зорко поглядывает в зал, где спортсмены прыгают для разогрева на одной ноге.

Я адресую своим щеглам одобрительный жест ладонью.

— Ты на меня свои фантазии не проецируй, Сашок, не стоит.

Сашка ржет.

Когда начинаются толчковые прыжки в высоту, некоторые из ребят не выдерживают нагрузки и на пару секунд выходят из общего круга, чтобы восстановить дыхание.

Сашка демонстративно трясет квадратным кулаком, безмолвно обещая халявщикам все мыслимые и немыслимые кары. Выглядит чертовски убедительно. Даже меня смутно тянет влиться в команду и впрягаться наравне с его молодчиками.

В зале Сашка строгий, как сотня сорвавшихся с цепей дьяволов. Свято блюдет дисциплину и тщательно следит за тем, чтобы ее не нарушали. Учитывая масштабы зала и количество тренируемых групп, задача почти провальная, но Саня неплохо справляется. Он крутой парень. Я все еще не уверен, что тут играет бОльшую роль — его врожденный дар убеждения, позволяющий лить людям в уши любую связную чушь так, чтобы они непременно прониклись, или все-таки грозный внешний вид, за который наши подопечные его особенно уважают.

Думаю, мало кому захочется спорить с горой первоклассно отлитых мускулов, если только он не Магомед. На самом деле, таких придурков еще нужно поискать. Но в нашем случае за примером далеко ходить не нужно — вот он я, собственной персоной, когда-то усиленно лез на рожон и плевать хотел на то, что Сашка вдвое крупнее меня, и что находимся мы в разных весовых категориях. В нашей басне слон не собирался игнорировать надоедливую моську. В итоге огребли оба — просто кто-то в меньшей степени.

Мы давно с ним знакомы, и за это время всякое случалось… Сейчас, конечно, все изменилось, морды друг другу мы уже не бьем, но иногда конфликтуем по основным рабочим моментам, когда не можем сойтись во мнениях, и вместо того, чтобы искать компромисс, беремся выяснять, кто из нас более прошарен в теме спора.

Саня возвращает меня к настоящему:

— Так че там с тобой, Михал Алексеич?

— Руку порезал. Боюсь, разойдется от нагрузки, — не слишком внятно объясняю я.

— Это как же резать надо? — ожидаемо изумляется Сашка и тотчас хватает мою травмированную конечность, которая и без того жутко болит. Черт, будто собирается от нее отжиматься. — Какую руку? Эту?

— Эту, эту, — подтверждаю, резко дернув плечом.

Врезать бы ему, наплевав на давнюю дружбу.

— К медикам ходил?

— Не… Сам иглой орудовал. Швейной.

— Дурацкая какая-то история… — сомневается Сашка, и я мысленно с ним соглашаюсь.

Еще какая дурацкая… Хорошо, что приятелю не известны все подробности моих недавних приключений, которые, вполне возможно, только набирают обороты. После короткого разговора с Алексеем Петровичем я вновь и вновь прокручиваю в голове все свои действия за последнее время, и не нахожу в них никакого криминала. Пытаюсь связать воедино «Клуб…», странное поведение Серафимы, появление «Приоры» и якобы интерес к моей персоне неизвестных людей уже здесь, в «Олимпе». Выходит черт-те что. Все это плохо стыкуется между собой, а возможная точка соприкосновения обнаруживается только одна.